Загрузка...
Нас таких много. Раньше, когда мы уничтожали свои дни и ночи при помощи книг, это вызывало уважение. Сериалы были уделом депрессивных домохозяек, а не снобов и интеллектуалов. Но сегодня самые рафинированные беседы стали плавно перетекать в обсуждение последних сезонов «Хорошей жены», родственные души, прежде опознававшие друг друга по цитатам из Набокова, наслаждаются пересказами диалогов из Симпсонов, а спойлер «Игры престолов» может рассорить ученых мужей.
Родня литературе
Искусство сериалов за последнее десятилетие из вторичного жанра – этакого плохого длинного кино – превратилось в совершенно новую ветвь эволюции «движущихся картинок». Когда большое кино стало наращивать зрелищность и уходить в артхаус, людям по-прежнему оставались интересны живые истории, неторопливые диалоги, эволюция героев. Тут все как в литературе: рассказ или повесть может поразить воображение эпизодом или рассказать об интересных событиях, но только роман, «старинный, длинный», дает читателю впустить в себя целую жизнь.
Герои романа встраиваются в воображение читателя как живые люди – они успевают поменяться, рассориться и помириться, влюбиться и охладеть, и с ними жалко расставаться. За два часа экранного времени в обычном кино мы не успеваем так вовлечься во внутренний мир героев – потому что все эти душевные процессы не терпят суеты.
Практическое пособие
Первым сериалом, который поразил меня, как литература, был «Клан Сопрано». Вообще, кино про мафию, с жесткими разборками и интригами – не для моей жалостливой души. Кроме того, мне всегда злодеи и полицейские казались на одно лицо, а все эти понты с сигарами и суровыми мужскими наездами раздражали безмерно. Но мой приятель сказал, что в американских вузах студенты изучают этот фильм как пример работы психолога с психопатом, и мне стало интересно из профессиональных соображений.
И да, я не могла оторваться целое лето, пока не просмотрела все сезоны. Тогда мне не удалось найти его с оригинальной дорожкой, я смотрела в брутальном переводе Гоблина, несколько смущаясь, что одиннадцатилетний сын слышит из соседней комнаты все эти замысловатые бандитские фигуры речи.
Главный герой, Тони Сопрано, внешне ведет жизнь добропорядочного семьянина – образцовая жена, двое детей. Внешность его по-своему добродушна и обаятельна. Он окружен и другими родственниками, и к большей части из них проявляет симпатию и заботу. Теневая же сторона его жизни состоит из грабежей, борьбы за власть и разборок. Неожиданно для себя он сталкивается с паническими атаками и идет разбираться к психологу. Там ему предстоит столкнуться с болезненными воспоминаниями детства, узнать о том, что нынешние его проблемы связаны с давними травмами.
Терапия для психопата
Зрителю хочется надеяться, что у эмоционально туповатого, замороженного героя проснутся сочувствие к людям или зачатки совести. Но уже в первой серии, в тот же день, когда Тони изливает душу терапевту, он по дороге обратно, походя, избивает до полусмерти должника. И постепенно перед нами разворачивается картина, где мертвые души постепенно пожирают живые. Терапия не сделала Тони ни добрее, ни великодушнее – скорее подняла на поверхность старые обиды и утвердила его в том, что мир не стоит хорошего отношения. Через много серий терапевт Тони (интересно, что в процессе развития фильма эта молодящаяся элегантная женщина дурнеет и никнет, словно вместо помощи клиенту теряет и губит собственную жизнь и силы) вдруг слышит от коллеги, что психопаты от терапии только наливаются властью и приобретают новые, более изощренные инструменты для манипулирования людьми.
Аллегория нормы
День за днем жадность, мстительность и гордыня пожирают жизнь вокруг и внутри Тони. Мне напомнило это аллегорический роман Владимира Сорокина «Норма», где герои живут обычной жизнью – любовники встречаются, мать отправляет сына в институт – но есть одна деталь: герои должны ежедневно съедать кусочек дерьма, это закон. И все уже так привычно – кто как преодолевает барьер отвращения, не ропща и принимая как данность. Там это было метафорой жизни в прогнившей идеологической системе позднего застоя.
А в «Клане Сопрано» аналог этого дерьма – постоянная вовлеченность в бесчеловечные преступления. Согласившись преступить черту, люди превращаются в упырей и постоянно вовлекают в это других.
Тони до поры до времени хватает родственных чувств, чтобы держать детей подальше от своей истинной жизни, но продлится это недолго, рано или поздно мерзость обнаружится. Приходится все время ходить по краю. Однажды Тони, как хороший отец, везет дочку посмотреть на университет, в котором она хочет учиться, но не упускает случая между отцовскими сентиментальными радостями выследить и придушить бывшего коллегу-мафиозо, несколько лет назад сумевшего сбежать и начать новую жизнь. И Сопрано выслеживает его из кустов, холодно наблюдая за его мирной, теплой семейной картиной с такими же отцовскими радостями.
История Тони Сопрано депрессивна и печальна для зрителя, а тем более – для психолога. Приходится признать, что ненасытность и презрение к тому, кто слабее, могут победить веру, надежду и любовь. Что спасти удается не всех. Что есть люди, чья душа не просто катится в пропасть, а уже лежит на холодном дне, превратившись в груду пепла и мусора. Все, что остается Тони и тем, кто вовлекается в эту страшную жизнь с ее кровавыми и дерьмовыми нормами, это жадно и торопливо насыщать свои примитивные инстинкты. И к этому подводит нас финал, который я предпочту не описывать – у нас, сериальных маньяков, свой кодекс чести.
