ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ
Конечно, красота – это не только внешность человека. В глобальном смысле это эстетическая категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание разных признаков объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение.
Древние греки впервые попытались дать всеобъемлющее объяснение красоты, которое включало бы в себя все: архитектуру зданий, музыку и красоту человеческого тела и души. Особое место в их представлении о прекрасном занимает идеальная форма, которая воплощает красоту и добродетель. С точки зрения древних греков, все существующие на Земле тела являются всего лишь копиями этого «совершенного» тела. В логически завершенном виде это представление предполагает существование объективной красоты, которую все человеческие существа могут увидеть и оценить.
Считается, что первая попытка проведения систематического исследования физической привлекательности была сделана греческим математиком и философом Пифагором в VI в. до н. э. Есть предположение, что Пифагор свое знание золотого сечения позаимствовал у египтян и вавилонян. И действительно, пропорции пирамиды Хеопса, храмов, барельефов, предметов быта и украшений из гробницы Тутанхамона свидетельствуют, что египетские мастера пользовались соотношениями золотого сечения при их создании. Французский архитектор Ле Корбюзье нашел, что в рельефе из храма фараона Сети I в Абидосе и в рельефе, изображающем фараона Рамзеса, пропорции фигур соответствуют золотому сечению. Зодчий Хесира, изображенный на рельефе деревянной доски из гробницы его имени, держит в руках измерительные инструменты, в которых зафиксированы пропорции золотого сечения. Эти же принципы, определяющие красоту человеческого лица или тела, использовались в архитектуре, музыке и живописи. Возможно, наиболее знаменитым примером применения принципов Пифагора является рисунок Леонардо да Винчи «Витрувианский человек», который связывает пропорции Пифагора с анатомией человеческого тела.
СПОРЫ О ВКУСАХ
Несмотря на уверенность древних греков в том, что красоту можно измерить объективно, в действительности чувство красивого всегда имеет оценочный характер. Это чувство развивается вместе с человечеством и имеет скорее историческую и социальную, а не естественную природу, в нем отражаются свойственные тому или иному обществу, в ту или иную историческую эпоху эстетические вкусы. К тому же чувство красивого различно проявляется у разных людей в зависимости от усвоенных ими представлений о прекрасном.
Хоть и бытует мнение, что «о вкусах не спорят», нередко по тому, как человек выбирает одежду или обустраивает дом, в обществе судят – хороший у него вкус или «дурной». Но что делает вкус плохим или хорошим?
Ряд исследователей полагают, что эстетический вкус – либо врожденная, либо чисто субъективная интуитивная способность личности. Однако другие психологи объясняют наличие хорошего вкуса коллективным сознанием и воспитанием, то есть считают вкус продуктом общественных отношений. Однако если вкус – это всего лишь продукт воспитания и накопленного опыта, откуда возникают новые модные авангардные тенденции? Почему картины Пикассо или Дали восхищают миллионы людей? Почему красота рубенсовских красавиц сменилась привлекательностью анорексии?
Вероятно, ответ кроется в том, что следует разделять такие понятия, как истинный эстетический вкус и эстетический вкус в модных тенденциях, который прежде всего соответствует актуальным запросам общества. Когда оно ждет перемен и революций, красивым начинает считаться то, что агрессивно и ломает стереотипы, будь то музыка или изобразительное искусство. Если же общество стремится к возрождению традиций, красивыми будут считаться классические гармоничные формы. Культ деторождения порождает рубенсовскую красоту, культ феминизации – анорексичный унисекс.
Те, кто быстрее и тоньше всех чувствуют настроение в обществе, становятся законодателями моды, однако при этом мы можем видеть вокруг себя людей с хорошим эстетическим вкусом, не имеющих к моде никакого отношения. Некоторые ученые полагают, что человек может развить в себе такой вкус посредством постоянного общения с различными формами искусства. Именно на этом основано обучение в учреждениях художественного образования.
КРАСОТА ПО ДАРВИНУ
Эстетическое наслаждение – сугубо индивидуальное переживание. Это чувство удовольствия, которое нам доставляет восприятие красок, звуков, форм и движений. В своей самой простой форме оно выступает как «чувственный тон», отличающий отдельные ощущения. Однако при этом почему-то одного человека большинство считает привлекательным, а другого – безобразным. Как полагают эволюционисты, последователи Чарлза Дарвина, это происходит потому, что в основе восприятия красивого лежит освоенный подсознанием опыт жизни миллиардов предыдущих поколений, который направлен к выбору наиболее совершенно устроенного, выгодного для борьбы за существование и продолжения рода, для сохранения здоровья и выживания. Ровные белоснежные зубы – это красиво. Неровные испорченные – безобразно. То же касается полноты, которая ассоциируется с ограничениями в движениях, тяжестью и болезнями, а следовательно – безобразием.
Объекты, угрожающие здоровью, жизни или продолжению рода, с большой вероятностью могут восприниматься как безобразные. Известно, что чувство отвращения предупреждает об опасности. Однако интересно, что во многих культурах красивым считается то, что у нас может вызвать стойкое отвращение. Вероятно, именно эти качества по каким-то причинам помогали выживать тому или иному народу.
Например, большое количество шрамов может свидетельствовать о храбрости мужчины, а маленькие стопы – о кротости и зависимости женщины. И поскольку не все могут от природы иметь маленькие стопы, длинную шею, выраженную детородность, то во все времена люди пытались искусственно наделить себя этими качествами, как бы обманывая потенциальных партнеров.
Существует множество интересных описаний культурных практик, предназначенных для повышения физической привлекательности человека. О чем бы ни шла речь – о шрамах на лице, которые когда-то были популярны в Европе, или о сохранившихся до наших дней украшениях различных племен (таких, как диски в нижней губе или удлинение шеи), очевидно, что на протяжении многих веков мужчины и женщины стремятся повысить свою привлекательность. Более того, некоторые исследователи утверждают, что современные способы, такие как соблюдение диеты для достижения определенного веса тела или косметическая хирургия, мало чем отличаются от племенных или исторических практик улучшения внешности.
ЛУКИЗМ НА СМЕНУ РАСИЗМУ
Времена дискриминации людей по цвету кожи давно в прошлом. Однако современный мир до сих пор не распрощался с дискриминацией по внешности.
В современном обществе чаще всего жертвами лукизма (от англ. look – «вид, смотреть») становятся полные люди. Более того, исследователи утверждают, что дискриминация по весу тела «приемлема». Во многих культурах широко распространено мнение о том, что хорошо быть худым и плохо быть полным, и из-за этого выражение отрицательных установок в отношении полных людей становится допустимым.
Лукизм существовал всегда. В детстве мы читали сказки про прекрасных принцесс и уродливых ведьм. Прекрасное всегда ассоциировалось с добром, а уродливое – со злом. Красивая девочка в классе пользовалась успехом, а непривлекательная становилась изгоем. Достаточно вспомнить старый советский фильм «Чучело», чтобы понять, что переживают некрасивые дети.
Взрослые люди, вырастая, по-прежнему автоматически судят о других, основываясь на оценке внешности. Дело в том, что внешность человека является его наиболее доступной для восприятия особенностью. Впервые встречаясь с человеком, мы формируем о нем мгновенные суждения, определяемые тем впечатлением, которое складывается на основе всей воспринимаемой нами информации. Это «первое впечатление» может сохраняться долгое время и оказывать сильное влияние на наши отношения с этим человеком.
В одном из ранних исследований, проведенных Лэнди и Сигаллом в 1974 году, студентов мужского пола просили дать оценку одному из двух эссе, отличающихся по качеству исполнения, к каждому из которых была прикреплена фотография предполагаемого автора – девушки-студентки. В одном варианте условий к «хорошему» эссе прилагалась фотография привлекательной девушки, а затем фотография ее довольно непривлекательной сверстницы; в других условиях предлагались «плохие» эссе с каждой из фотографий. Как и ожидалось, Лэнди и Сигалл выяснили, что «красота означает талант»: в обоих условиях более высокие оценки были даны привлекательным студенткам.
Людей с привлекательной внешностью лучше воспринимают в обществе. Исследования показывают, что в среднем у индивидов с привлекательной внешностью гораздо больше друзей, они более социализированы и их половая жизнь гораздо активнее.
Исследования, проведенные Тимоти Джаджем и Дениэлом Кейбом в 2004 году, показали, что индивид с ростом свыше 180 сантиметров за 30 лет трудового стажа зарабатывает на $166 000 больше, чем индивид с ростом 160 сантиметров.
Нэнси Эткофф, психолог Массачусетского госпиталя, утверждает, что «сегодня мы живем в мире, где лукизм является одним из наиболее распространенных предубеждений». В результате неудовлетворенность собственным телом стала привычным явлением. Все больше людей ложатся под нож хирургов, подвергают себя испытаниям экстремальных диет и лечебного голодания, используют стероиды и множество других процедур, что негативно сказывается на здоровье.
Лукизм в первую очередь выгоден производителям лекарств и косметики, а также для модной, спортивной и медицинской индустрии. Благодаря современным технологиям обработки фото- и видеопродукции, рекламные компании могут демонстрировать «идеальные» тела, тем самым обесценивая тела обычных женщин и мужчин и вынуждая их прибегать к самым различным товарам и процедурам, обещающим сделать их красивее.
Споры о красоте никогда не закончатся, как и эксплуатация этого понятия для увеличения капитала. Обычному же человеку достаточно ориентироваться на мнение Генриха Гейне: «Единственная красота, которую я знаю, – это здоровье».