Все сойдут с ума, а психологи останутся

Мы ожидали хмурую недовольную звезду. Именно так, случается, они приходят на интервью. Но выяснилось, что брать интервью у резидента Comedy Club очень весело. Мы хохотали и во время интервью, и во время съемок, и после них. Потому что Александр Ревва показывал нам в лицах своего нового героя Михаила Стасова. Александр – действительно человек-оркестр и довольно открытый. Мы вполне поверили, что известность временами тяготит его, но людей он все-таки любит.

НАША ПСИХОЛОГИЯ: За какую революцию Александр Ревва может пойти на баррикады?

АЛЕКСАНДР РЕВВА: За сексуальную не пойду (смеется), дома останусь, дабы не получить какой-нибудь травмы. Я за позитивную революцию – хочу, чтобы люди улыбались, смеялись, пусть даже без причины. Меня радует смех во всех проявлениях, сейчас этого очень не хватает. Когда я еду за рулем, в окна машины без тонировки смотрят разные люди: маленькие, толстые, пожилые, женщины, бандиты, милиционеры. И все они улыбаются, другому человеку это могло бы и не понравиться, а меня радует…

НП: Можно сказать, что отсутствие смеха – это не признак дурачины, а признак деградации?

А.В.: Абсолютно точно. Мне вообще жаль людей, которые в наше время живут без чувства юмора. Кстати, сейчас очень легко потерять это прекрасное чувство! СМИ постоянно пишут о смерти, катастрофах, трагедиях. Это зажимает человека как личность, он начинает бояться совершать креативные глупости. Едешь в машине, слушаешь музыку по радио, потом – бам! – новости… Сидишь в парикмахерской или в аэропорту, там включен телевизор. Ты не хочешь его смотреть, но приходится, это информационное поле окружает тебя везде. Открываешь страницу в Интернете, чтобы прочитать почту от своей любимой женщины или дочки, и невольно узнаешь: скончался народный артист, ураган унес жизни людей. Негативная информация откладывается на уровне подсознания и давит на нас. Я призываю все СМИ рассказывать о том, что в Саратове родилось девять близнецов, увеличились удои и надои.

НП: Остап Бендер говорил Кисе Воробьянинову: «Побольше цинизма, людям это нравится!» Можно сказать, что вы сейчас с этим стараетесь бороться, ведь Comedy Club на ТНТ во многом строился на цинизме?

А.В.: Я с цинизмом подхожу к тем образам, которые высмеиваю. Сейчас думаю над новым образом – Суперстас. Это пародия на телевизионную лжерекламу, предлагающую нашему потребителю различные биодобавки, витаминки. Главный герой этого шоу – фитнес-инструктор, который как раз цинично относится к полным людям, призывая всех заниматься только по его суперсистеме. Я хочу, чтобы все смеялись – и я, и тот человек, над которым я подшучиваю. Например, этот Суперстас может запросто спросить тучного парня: «Ты обещаешь сбросить эти какашки, которые прилипли к твоему телу?» Многие люди часто не говорят своим близким, что им пора похудеть, – боятся, не хотят обидеть. А я говорю сразу: «Ты плохо выглядишь, тебе нужно заняться собой! Срочно сбрось лишние двенадцать килограммов». Некоторые обижаются, а потом благодарят.

НП: Вы в таких беседах применяете знания психологии, психотерапии?

А.В.: Когда я учился в институте, мне было очень сложно изучать социальную психологию, я в основном интуитивный психолог. Конечно, могу посмотреть какую-то информацию в Интернете, скажем о том, что касается брака. Ведь брак – это очень сложная конструкция, это не просто цветы, шампанское, конфеты, Мальдивы, Бали – это только внешняя сторона. Красиво все начинается, но необходимо научиться сохранять отношения и оставаться близкими людьми, половинками друг друга. Иногда мы с женой заходим в Интернет и читаем про то, как себя вести, когда возникают конфликты, сложные ситуации. Хочется остаться любящими людьми и не разрушить отношения. Психологи – это умнейшие люди, особенно в эти шизофренические времена. Все сойдут с ума, а они останутся.

НП: Какие личностные психологические установки влияют на вашу жизнь?

А.В.: Я всегда себя подбадриваю, как в моем любимом фильме «Самая обаятельная и привлекательная», стараюсь давать себе положительные установки. Например: «Посмотрите, какое сегодня красивое серое небо, сколько оттенков у этого цвета». Но иногда даже такие установки не помогают, когда приходишь в офис и на тебя начинает сыпаться: у одного кто-то умер, у другого еще что-то случилось. Ты начинаешь помогать, переживаешь.

НП: У вас был опыт работы с психологом, коучем?

А.В.: Порой приходят мысли обратиться к психологу, когда я создаю новые образы. Но обычно я их подсматриваю в жизни, все мои персонажи – это реально существующие люди. Я могу идти по улице за человеком, могу залезть к нему в квартиру и часами наблюдать за будущим образом-жертвой… (Смеется.)

НП: Как вы боретесь со стрессом?

А.В.: У меня очень плотный график съемок в Comedy Club, мы недавно закончили снимать новогодние спецвыпуски, было много репетиций и подготовки. Но мне всегда помогает спорт, общение с дочкой, с женой, беру уроки игры на фортепиано, люблю петь и танцевать. Всю жизнь стараюсь осуществлять свои детские мечты и мечты своих родных. Например, все детство я мечтал иметь велосипед. И только когда мне исполнилось двадцать пять лет, я пошел и купил его. Радости были полные штаны! Очень хотел играть на гитаре и понравиться одной девушке. Задался этой целью, научился более-менее играть, но девушка за это время повзрослела и вышла замуж… Если есть какие-то детские мечты, их надо воплощать во взрослой жизни. Может быть, кто-то мечтал в шесть лет купить дом на Мальдивах – пожалуйста, покупайте. А может быть, кто-то с детства хочет вернуть Советский Союз.

НП: Какая у вас самая смешная шутка?

А.В.: Она у меня меняется с годами. Мне нравится легкий ералашный юмор. Последнее время мне очень нравится серия шуток про мною любимого, легендарного Юрия Куклачева. Например, жена Юрия Куклачева родила восьмерых детей. Семерых раздали, одного красивого оставили. Или вот еще: стриптизерша залезла на стол к Юрию Куклачеву и получила тапком по морде! С помощью шуток я стараюсь прививать моду на здоровый образ жизни, мыслей, здоровую ориентацию, популяризирую семейные отношения, любовь к детям. Я, например, искренне восхищаюсь, когда в семье много детей от одной женщины. Например, у Вани Охлобыстина их шестеро – браво!

НП: Вы чувствовали себя счастливым в детстве?

А.В.: В детстве я был закомплексованным и стеснительным, и только когда мне исполнилось двадцать лет – раскрылся. Обо мне говорили, что вот есть мальчик, который умеет ушами шевелить. Я был известен в своей микрогруппке, смешил пять человек и убегал. В двадцать лет я группку слегка расширил, потом еще – сто человек, пятьсот… В двадцать пять лет я понял, что хочу рассмешить миллион человек. Раньше у меня были какие-то комплексы, я стеснялся девочек, хотя был симпатичным мальчиком, но, конечно, не таким красивым, как сейчас. Из гадкого утенка я превратился в лебедя. (Смеется.) Я люблю иронизировать над своей внешностью, иногда представляюсь Президентом Ассоциации Самых Красивых Людей и предлагаю: «Хотите, я могу вас взять? Первый месяц без абонентской платы».

НП: Вам сложно было преодолеть стеснительность?

А.В.: Конечно, у меня багровело лицо, потели ладони. Когда мы собирались с мальчиками и обсуждали, у кого сколько девочек, я говорил, что у меня их много. Но это была неправда. Мама прививала мне отношение к девушкам как к чему-то сверхъестественному, и я не просто стеснялся, я даже немного побаивался их. Но потом взял реванш – стал «Артуром Пирожковым», был у меня такой образ в Comedy Club. (Смеется.) Произошло это довольно поздно. Я был заядлым холостяком, к семейным людям относился так: «Ну что? Попался на крючок?» Про себя я думал, что женюсь когда-нибудь потом, лет эдак в сорок пять. Глядя на Шона Коннери, Джеймса Бонда, я восхищался ими и думал: «Классный парень, каждый раз новая девушка, вот так и надо спасать мир!» А потом я влюбился и все изменилось, я начал относится к Джеймсу Бонду как к юмористическому персонажу. Сейчас я понимаю, что люди, у которых нет семьи, детей до сорока пяти лет, несчастны и одиноки, вокруг них пустота.

НП: Сейчас вы очень популярны. Но психологи утверждают, что стремление к известности – это желание скомпенсировать недостаток внимания и любви. Так ли это?

А.В.: Да, когда я закончил школу, то поступил сразу в два института на дневное отделение – в экономический и технический. Хотел захватить мир, думал, что буду учиться в двух институтах, стану знаменитым ученым, Ломоносовым, но понял, что еще люблю многие другие вещи, например мороженое. (Смеется.) Я не успевал, остался только в экономическом вузе и понял, что экономика – не мое. Стал играть в КВН, на переменках и занятиях любил смешить студентов и преподавателей. Я не стремился к известности, просто занимался своим любимым делом. Известность имеет обратную сторону, она мешает тем, кто к этому не стремился. Если человек изначально хочет быть известным, то он с удовольствием дает автографы, общается с публикой, может специально надевать свой концертный костюм с блестками и идти гулять на Арбат. А когда ты этого не искал, то бежишь от известности. Ты хочешь быть нормальным человеком, но не можешь расслабиться, волей-неволей в тебя тычут пальцем. Я однажды летел в самолете и уснул, как все люди спят в самолете, даже всхрапнул, открываю глаза, смотрю, а у меня перед носом айфон, меня снимают. Я им говорю: «Ну вы хоть бы разбудили…» Мне нравится за границей, в Европе, когда тебя никто не знает, здорово гулять по улицам, зайти в ресторан.

НП: Вы верите в судьбу?

А.В.: Раньше я не верил в судьбу. Но сейчас понимаю, не зря говорят: «Оказался в нужном месте в нужное время!» Что-то в этом есть. Я живу по принципу «все, что ни происходит, – к лучшему». Опоздал на самолет – к лучшему, организаторы концерта повесились – тоже к лучшему. И так во всем.