Уроки оптимизма от Тимура Шаова

НАША ПСИХОЛОГИЯ: Ваши песни полны иронии и сарказма… Психологи могли бы расценить это как способ самозащиты. Как вы сами относитесь к такой оценке?

ТИМУР ШАОВ: Какой глубокий вопрос! Даже слишком глубокий, как это нередко и бывает у психологов. Но даже если не копать так глубоко… Могу признать, что я действительно человек довольно закомплексованный. Например, иногда меня покидает уверенность в себе, когда предстоит выступление перед какой-то серьезной аудиторией. Но едва ли моя ироничность — это способ психологической самозащиты. По крайней мере, начиналось все не ради этого. Мои первые песни задумывались как подарки друзьям. В том же духе стараюсь продолжать и до сих пор. И меня радует расширение круга людей, способных оценить такие подарки.

НП: Вы испытываете потребность в психологической помощи? У вас есть личный психотерапевт, коуч, консультант?..

Т.Ш.: К счастью, моя жизнь складывается так, что не возникает необходимости в психотерапии или в каких-то особых приемах психологической поддержки. Правда, кое-какие приемы мне известны, например из области НЛП, и я даже сам кое-что использовал, когда еще работал доктором в провинциальной больнице. Но не могу сказать, что мне самому эти практики принесли большую пользу. Ведь этим нужно заниматься достаточно серьезно, а я, боюсь, для этого просто немножко ленив. Мой интерес к этой области вызван скорее любопытством, а не стремлением что-то круто поменять в своей жизни. Понимаю, что это поверхностный подход. Мне вообще недостает скрупулезности и педантизма. Наверное, по этой причине я и оставил медицинскую карьеру.

Вообще, к самоанализу я не склонен. Тем более к анализу своих песен. Самоирония мне не чужда, но без самокопания.

НП: Как же вам удается справляться с депрессией?

Т.Ш.: У меня не бывает серьезной, глубокой депрессии. Наверное, только иногда — депрессивное настроение. Но это не удивительно в таком депрессивном городе, как Москва. Депрессивном в климатическом смысле. Мое настроение зависит от погоды. Редко бывает, чтобы я грустил, когда светит солнце. Но в Москве слишком мало солнца. Я не имею в виду, что Москва — пасмурный город. Самое важное для меня — не погода, а люди. Люблю те города, где у меня есть друзья. Вот, например, не испытываю каких-то теплых чувств к Воронежу. Это очень красивый город. Только у меня никого там нет.

НП: Какими способами достижения душевного равновесия вы пользуетесь? Что могли бы посоветовать?

Т.Ш.: Способы простые — отвлечься от забот. Сам предпочитаю отвлечься с хорошей книжкой в руках. Помогает общение с друзьями — посидеть, попить пива…

НП: Не уход ли это от действительности?

Т.Ш.: Нет, это просто иной взгляд на действительность.

НП: Ваше творчество в некотором смысле обладает и психотерапевтическим эффектом. Многие говорят, что ваши песни помогают освежить взгляд на мир, воспрянуть духом… Вы сами ставите это своей задачей?

Т.Ш.: Мне не раз об этом говорили. Например, однажды, когда я выступал в Нижнем Новгороде, я получил приглашение выступить перед психотерапевтами в местной реабилитационной клинике. Сначала подумал, что это розыгрыш. Оказалось, действительно, мое творчество не только интересно этим специалистам, но они даже используют прослушивание моих песен как один из приемов в своей практике. Ведь мои песни оптимистичны. Таков и мой собственный взгляд на жизнь.

НП: Как рождаются ваши песни, что стимулирует ваше творчество?

Т.Ш.: Песни могут рождаться из разного материала, по любому поводу. Бывает, стимулом может стать случайно услышанная фраза. Например, мы с моим братом (он психиатр) любим подискутировать на разные темы. Однажды он обронил забавную фразу: «Если у вас паранойя, это еще не значит, что вас не преследуют…» Я вот и думаю, как бы это обыграть в виде песни.

Бывает, толчком к написанию песни служит столкновение с какой-то неприятностью, несуразностью нашей жизни. В этом смысле я счастливый человек, для меня творчество служит способом разрядки напряжения или злости. Вместо того чтобы подраться или поссориться, я иду и пишу песню.

НП: Как автор-исполнитель вы достигли большого успеха. Вашему творчеству этот успех помогает или мешает?

Т.Ш.: Я не склонен преувеличивать свой успех. Можно сказать, что я «широко известен в узких кругах». Но даже такая известность скорее сковывает, чем способствует творчеству. Появляется опасение не оправдать ожидания поклонников, сколько бы их ни было. Известность налагает ответственность. А я очень самокритичен в отношении того, что я делаю.

НП: Многие считают мерилом успеха деньги. Как вы к ним относитесь?

Т.Ш.: Спокойно отношусь. Я не бессребреник, но и не готов на все ради денег. Наверное, я мог бы зарабатывать больше. Но то, что для этого нужно делать, не всегда мне по душе. Мне случалось отказываться от предложений написать песню на заказ или выступить перед публикой, которая мне не близка. С другой стороны, я не раз ездил куда-то на гастроли просто потому, что мне было интересно побывать в тех краях, хотя большого заработка это не сулило. К счастью, я могу себе это позволить.

НП: Что вы цените в людях?

Т.Ш.: Прежде всего доброту. Когда чувствуешь, что перед тобой добрый человек, это невольно к нему располагает. И еще ум и чувство юмора. Это не одно и то же, хотя эти качества часто идут бок о бок. Плохо, когда врозь.

НП: Ваши песни — это своего рода тренинг чувства юмора?

Т.Ш.: Мне не верится, что чувству юмора можно научиться. Оно либо есть, либо нет. И даже от прослушивания десятка моих дисков его вряд ли прибавится.

НП: К тому же у вас есть и песни о грустном. Хотя и написаны с юмором…

Т.Ш.: Но это не грустные песни. И в них я пытаюсь совместить разные взгляды на жизнь — смех сквозь слезы или слезы сквозь смех. Но это уже вопрос к психологам…