Загрузка...
Когда приходишь выступать на радиостанцию, можно даже не сомневаться – после эфира психолога будет поджидать кто-то из сотрудников, кому нужно задать «буквально один вопросик». Вот и в этот раз меня остановила Виктория…
Виктория: Я постараюсь быть краткой, но мне очень нужен совет. Взгляд профессионала, так сказать. Дело в том, что моя дочь учится в 10 классе. Впереди еще один, выпускной год. Школа у нас непростая, с художественно-артистическим уклоном. Дети после нее обычно поступают в художественные или театральные ВУЗы. Соответственно, профильными предметами считаются те, которые им потом в профессии пригодятся. Математика к таким предметам не относится. Но вот как раз с учительницей математики и возникли проблемы.
Виктория рассказала о том, что учительница математики (а по совместительству и классный руководитель) ее дочери Ксении – очень пожилая женщина. Как педагог «слабая», знаний по математике не дает никаких. Несколько раз бывали случаи, когда Ксения, решившая задачу, получала «2» только потому, что она ее решила «не тем способом». Но ведь решила же, и правильно! Дело в том, что Виктории было с чем сравнивать. Когда в 9 классе математику стала вести именно Марина Федоровна, она взяла дочери репетитора, чтобы подготовить ее к ГИА и ЕГЭ. Ведь «профильной» или «непрофильной» считается математика в данной конкретной школе, совсем не важно: экзамены для всех одинаковы. Так вот как раз с репетитором и были решены те самые задачи, за которые Ксюша получила «2». Так что возмущение мамы можно было понять.
Юлия Василькина: И как вы действовали в этой ситуации?
В.: Еще в прошлом году я сходила к директору и показала ей перечеркнутое решение и «2». Объяснила, что дочь занимается с репетитором, сильным преподавателем из ВУЗа. И попросила держать ситуацию на контроле. Ведь детям предстоит ЕГЭ! Какие результаты они получат? Директор отнеслась к моим словам вполне дружелюбно, тем более что я не скандалила, а была предельно вежлива. Мне кажется, что она сама недолюбливает нашу математичку. Потом я была у нее еще несколько раз: меня удивило, что тетради с домашним заданием совсем не проверяются. А еще мы несколько раз слишком долго ждали результаты контрольных.
Ю.В.: То есть вы обращались к директору, когда считали, что причина для этого достаточно серьезна. Но как же «правило иерархии»? Пытались ли вы разговаривать с учителем до того, как идти к директору?
В.: Я пыталась задать эти вопросы ей при всех, на родительском собрании. Но она как-то умело уходила в сторону. Пыталась подойти и после собрания и услышала жалобы на то, как она устала, какой у нее длинный стаж и как непросто с детьми. Но еще она сказала, что не представляет себя без школы. Вот так! Но после беседы ситуация нисколько не менялась. Поэтому я решила довести все до сведения директора.
Ю.В.: Если посмотреть на ситуацию объективно, то получается следующее. Пожилая учительница, у которой действительно не слишком много сил, да и желания работать. Но она, несмотря ни на что, сама не уходит на пенсию. Есть такие люди: без профессиональной составляющей они просто «рассыпаются», им сложно заполнять время чем-то еще.
В.: Но при чем тут наши дети? Они-то почему должны страдать?
Ю.В.: А они действительно страдают? Кстати, как они написали в 9 классе ГИА?
В.: Насколько мне известно, результаты были разные, но написали без «2». Но ведь из-за этой учительницы многим родителям пришлось взять репетиторов, так что результаты – не ее заслуга! А вот еще свежий эпизод, по поводу которого я серьезно раздумываю, что же мне делать. Марина Федоровна, как мне кажется, стала предвзято относиться к моей дочери. Тут как-то начала выговаривать ей: «вот вы там все ходите, жалуетесь». А потом Ксюша болела, и после выздоровления она дала ей огромное домашнее задание. Объяснила тем, что ей необходимо отработать тему и без этого не аттестует ее в четверти. И сроки поставила нереальные! Неделю, при условии, что нужно учиться в полном объеме. Ну, Ксения сидела, в том числе с репетитором, сделала. Сдала в срок. Так она его даже не проверила, уже две недели прошло! Ксения спрашивала, я после собрания подходила, – говорит «У меня пока времени не было». А зачем тогда ребенка так гнать было? Раньше Ксюшу по имени называла, а теперь только по фамилии. Вот раздумываю, стоит ли снова идти к директору. Если она ее не уволит, инициирую написание заявления в РОНО, соберу подписи родителей. Я ведь знаю, что не только одна я не довольна!
Ю.В.: Скажите, пожалуйста, а какова главная цель, которая ведет вас в этой ситуации?
В. (подумав): Хочу, чтобы Вика знала математику.
Ю.В.: А как насчет того, чтобы «восстановить справедливость» и чтобы «дети не страдали»?
В.: Если признаться честно, то в первую очередь меня заботит моя дочь. Я действительно хочу, чтобы она знала математику. И не хочу, чтобы она страдала от нападок учительницы.
Ю.В.: Какие средства, кроме борьбы с учительницей, еще возможны для того, чтобы эти цели были достигнуты.
В.: Для того, чтобы у нее были знания, я уже постаралась. У нас очень хороший репетитор. Даже если в школу придет другой учитель математики, мы не откажемся от его услуг. Он учит мыслить, а это пригодится в любой профессии. А вот чтобы она не страдала от ее нападок, как мне кажется, можно перейти в другой класс.
Ю.В.: Вы наверняка уже говорили об этом с дочерью. Что она об этом думает?
В.: Нет, Ксюша категорически против. Вот здесь, кстати, вопрос: стоит ли мне настаивать?
Ю.В.: Похоже, что вас эта ситуация волнует гораздо больше, чем саму Ксюшу. Возможно, она и обижается на учительницу, но привычная среда для нее имеет слишком большую ценность. Более того, совсем неплохо, когда школьник сталкивается с ситуацией, когда ему не нравится учитель. Ведь он учится приспосабливаться к ней. Отношения «учитель – ученик» это тренировка будущих отношений «начальник – подчиненный». И начальники не всегда будут однозначно авторитетными. А ведь работать как-то нужно! Хорошо, если у ребенка есть возможность потренироваться вот в такой ситуации. Это создает определенные навыки на будущее.
В.: А если она останется в классе, как ей себя вести?
Ю.В.: Вопрос, как мне кажется не в том, как ЕЙ себя вести. Вопрос в том, как ВАМ себя вести. Дело в том, что стратегия «довести до сведения директора» мешает достижению вашей цели. А цель, как вы сформулировали, – чтобы она не страдала от нападок учительницы.
Виктория задумалась. Она считала, что вправе высказывать свое мнение директору, а учительница не имеет никакого права на то, чтобы даже бровью повести в сторону ученицы с «неудобными» родителями. Но жизнь-то гораздо сложнее, чем правила этики на бумаге. Тем более, «нападки» учительницы на самом деле были минимальны и вряд ли приносили Ксюше серьезные страдания. Скорее уж ее держала в напряжении сама ситуация противостояния «мама – учительница».
Ю.В.: Понимаете, Виктория, ребенку трудно сохранять уважение к преподавателю, если дома постоянно происходит обсуждение того, как та плоха. Хорошо, что Ксюша, судя по всему, тихая и деликатная девочка. Будь она другой – уже бы хамила педагогу, и вот тут действительно отношения могли бы накалиться вплоть до ухода одной из сторон. Но Ксюша выбрала очень грамотную стратегию невмешательства. Это то, о чем мы говорили несколько минут назад: она учится выживать в ситуации «начальник – подчиненный». И у нее получается! Вполне возможно, что учительница – вовсе не плохой человек, с большим жизненным опытом. И девочка, даже не получая знаний по математике, все же может получать какую-то пользу от этого общения.
В.: Так значит, вы рекомендуете мне прекратить всю эту борьбу?
Ю.В.: Решать только вам. Вспомните о том, что вы выдвигаете как цель. И «примеряйте» на эту цель те средства, которые вы собираетесь использовать. Если, по вашему мнению, они будут способствовать ее достижению, то действуйте. Если же нет – отложите их в сторонку.
В.: Спасибо вам большое! Думаю, я теперь знаю, как действовать. Возможно, стоит «отпустить» ситуацию. Учительницу уже как педагога не перевоспитать, а как человек она действительно неплохая, к детям душевно относится. И извините, что задержала!
Наше общение уложилось в 15 минут. Кто-то из моих коллег может посчитать такой «сверх-короткий» формат общения несерьезным. Но он есть, и окружающие не так уж редко требуют его от нас, психологов. Конечно, большинство проблем, с которыми подбегают люди, не решить в столь короткое время. Но есть и такие, как этот вопрос: достаточно конкретный и несложный. Стоит только немного помочь клиенту систематизировать информацию, сопоставить то, о чем раньше не задумывался. Но даже в более сложных ситуациях можно дать человеку немного позитива, например, рассказать о том, что у него есть собственные ресурсы, чтобы самостоятельно разрешить проблему. Так почему бы не остановиться, если сейчас у тебя есть эти 15-20 минут?
