Тулуз-Лотрек: большой художник маленького роста

Детству талантливого художника, пожалуй, не позавидуешь. Родившись в богатой и знатной по происхождению семье, Анри сполна познал закулисные интриги отца, от которых мальчику хотелось отгородиться. Альфонс де Тулуз-Лотрек женился на своей кузине. Личность его представлялась более чем странной. Граф любил наряжаться ковбоем, черкесом, шотландцем, мог надеть кольчугу крестоносца или выйти к семейному обеду в пледе и балетной пачке. В обществе был известен как эксцентричная личность.

Совсем молодым Альфонс де Тулуз-Лотрек женился на своей кузине, вскоре родившийся ребенок доставил немало хлопот. Считается, что браки близких родственников, распространенные в аристократической среде, отражаются на здоровье их потомства. Согласно другим медицинским гипотезам, единокровный брак не мог стать причиной недуга Анри, мальчика хилого и болезненного с самого рождения. Однако роль наследственности убедительна: одна из кузин будущего живописца была карлицей. Не только родители Анри были двоюродными братом с сестрой, но и его дядя с тетей. Все вместе они произвели на свет шестнадцать детей, четверо из которых, включая Анри, были карликами. Это уже похоже на закономерность.

Превращение в «карлика»

Мальчика постоянно преследовали несчастья. В возрасте 13 лет Анри, вставая с кресла, упал и получил перелом шейки левого бедра. Через 15 месяцев произошел перелом шейки правого бедра. После этого искалеченные ноги перестали расти и оставались длиной 70 см на протяжении всей жизни. Так он превратился в калеку с частично атрофированными ногами и был вынужден передвигаться в инвалидной коляске. Отец, разочарованный уродливой внешностью сына, уделял мальчику все меньше внимания. Детство и юность Анри провел в семейных владениях, где его заботливо опекала мать.

Так как размеры его туловища были нормальными, то фигура на коротких ножках выглядела очень нелепо. Голова казалась непропорционально большой, и создавалось впечатление, что тело взрослого мужчины передвигается на детских ногах. Эта несоразмерность с годами увеличивалась. Более того, уродливые превращения происходили с лицом: толстел нос, губы выпячивались, а нижняя губа нависала над скошенным подбородком. Да и слова, которые произносил деформированный рот, были искажены шепелявостью, звуки наскакивали один на другой, слоги он проглатывал и, разговаривая, брызгал слюной.

Семья с трудом перенесла свалившееся на нее несчастье. Физический дефект лишал Анри возможности занимать подобающее его положению место. Единственный сын знатного аристократического рода не мог стать военным, присутствовать на балах и выезжать на охоту. Надежда на то, что молодой аристократ найдет себе достойную пару и сможет продолжить род, также становилась призрачной.

К славе в обход судьбы

В зрелом возрасте рост Лотрека едва достигал 150 см, но в те времена люди были в среднем на десяток сантиметров ниже наших современников, художника не считали карликом (с таким ростом тогда даже призывали служить в армию).

Физические дефекты никак не умеряли страстные мечты молодого человека и сексуальное влечение к противоположному полу. Он был наделен незаурядной чувственностью и с годами превратился в настоящего горбатого Дон-Жуана, который мог бы легко похвастаться обширным любовным списком. Но вся эта тысяча женских имен и без него была тщательно зарегистрирована в префектуре полиции. Разврат, рассеянный образ жизни, который Лотрек вел сам и в который вовлекал своих друзей, а также мизантропия, вызванная его физическими недостатками и сознанием нравственного падения, бесспорно, деформировали его психику. Он часто не без сарказма восклицал: «Эх, хотел бы я увидеть женщину, у которой любовник уродливее меня!»

Однажды Лотрек влюбился в актрису и танцовщицу Марсель Ландер. Двадцать вечеров подряд он покупал себе билет в театр, где она тогда выступала, занимая каждый раз самое близкое к сцене место. Когда у него спросили, зачем он это делает, художник ответил: «Я прихожу сюда специально, чтобы смотреть на ее спину. Взгляните хорошенько, и вы убедитесь, что никогда в жизни не видели ничего более прекрасного». Наброски, которые он делал в театре, потом воплощались на его картинах. Стоит заметить, что он очень любил красивые женские носы, поскольку при малом росте нос был обычно первым, что он мог рассмотреть на женском лице.

В жизни художник был спокойным и доброжелательным человеком, и в «нормальном» состоянии за свою короткую жизнь никого не обидел ни словом, ни поступком. Но Анри пил, и пил много, а под действием алкоголя становился неуправляемым, и то, что он ни разу не имел дела с законом, было просто удивительно. Впрочем, здесь могло быть и другое вполне допустимое объяснение: Лотрек был все-таки потомком одной из самых знаменитых и древних аристократических семей Франции.

Вследствие своей уродливости родовитый парижанин был приговорен к отчуждению и нередко начинал пить, едва проснувшись, не расставаясь с бутылкой до вечера. Однажды Анри с «тайной гордостью» обнаружил, что он «прирожденный пьяница», так как без заметных последствий способен проглотить поразительное количество спиртного. И испытал от этого открытия малопонятное удовлетворение. Пристрастие к спиртному к 30 годам превратило художника в больного человека и постепенно довело до психиатрической лечебницы, а алкогольные психозы деформировали личность. Если опьянение, с одной стороны, и приносило ему утешение, то, с другой, несомненно, способствовало преждевременной смерти.

Коньяк помог ему преодолеть существовавший страх перед борделем. Художник начал регулярно посещать публичные дома после разрыва с очередной любовницей. А с 1894 года стал просто жить в одном из таких «шикарных домов на улице Мельниц». В этом, а затем и в других борделях Лотрек практически провел весь остаток жизни. Такое необычное место проживания давало ему возможность наблюдать за естественными, без всякого позирования движениями обнаженного женского тела и тут же рисовать, заполняя многочисленные блокноты. Довольно тернистым путем в обход судьбы-злодейки шел художник к своей будущей славе.

В невидимых сетях пауков

Алкоголизм вместе с сифилисом, которым он заразился от одной из проституток, подтачивали силы художника. Лотрек страдал жестокой бессонницей, в результате которой на фоне бесконечного пьянства развивались устрашающие галлюцинации и мании преследования. Его поведение все больше становилось неадекватным, он все чаще подвергался приступам безумия. Летом 1897 года стрелял из револьвера по воображаемым паукам, осенью следующего года ему привиделось, что на улице его преследуют полицейские, и он долго прятался у знакомых.

В феврале 1899 года «со страшным приступом белой горячки» мать поместила сына в психиатрическую клинику. Но через несколько месяцев после выхода из лечебницы художник забросил кисти и краски и опять стал много пить. Сдерживала его только компания Поля Вио, дальнего родственника, крупного, спортивного сложения мужчины, который из-за болезни желудка не мог себе позволить ни капли спиртного и по просьбе семьи следил за Анри, удерживая его от выпивки.

Но систематическое пьянство рано или поздно предъявляет свой счет. В конце 1901 года после перенесенного инсульта Лотрека «разбил паралич». Наверняка состояние усугублялось развитием алкогольной полинейропатии. Другими словами, художник быстро превратился в развалину и неподвижного инвалида.

Мать увезла сына в замок Мальроме. Выйдя из состояния апатии, он делал попытки работать, но паралич все больше сковывал движения. Передвигался Анри только в кресле-каталке и почти оглох. Чтобы спасти от истощения, его приходилось кормить принудительно. Перед смертью мастер говорил очень мало. Только иногда бредил с широко открытыми глазами.

Болезненные механизмы творчества

Страсть к рисованию проявилась у Анри рано. Мать поощряла и старалась развить эти способности. Лишенный долгими месяцами возможности ходить и бегать, мальчик с удовольствием рисовал. «Подумать только! Я никогда бы не стал рисовать, если бы мои ноги были чуть длиннее», говорил он не без оснований. Живопись помогала Лотреку преодолеть отчаяние.

Больше всего на свете Тулуз-Лотрек боялся одиночества. Он спасался от него сначала живописью, затем – женщинами и алкоголем. Постоянные темы его полотен – проститутки, портреты друзей, сцены танцев. Мир парижского «дна» изображался в сюжетных картинах и портретах без морализирования, с присущими Лотреку нервно-обостренной зоркостью и язвительной иронией.

Талантливый художник сделал собственное уродство частью своего искусства. Критики утверждают, что тяжелая болезнь оказала еще одно воздействие на его искусство: после 1893 года обнаруживается четкая тенденция удалять у моделей ноги, так чтобы в раме оставались только головы и торсы. Вероятно, этот прием позволял исключить ту часть туловища, о которой он сам предпочитал не думать. Многие критики утверждают, что именно своеобразная ненависть к собственному телу заставляла искать и изображать то, что было наиболее некрасивым и неприятным в его окружении.

Быть может, именно потому, что Лотрек был глубоко обижен судьбой, он возненавидел человечество и постарался на протяжении нескольких лет своей творческой жизни представлять в карикатурном виде всех тех, кто служил ему в качестве модели.

Художник всегда соблюдал непреложное правило – никогда не работал в состоянии опьянения. А так как с каждым годом он пил все больше, то и картин у него становилось все меньше. В 1897 году написал всего лишь около пятнадцати полотен, а ведь не так давно создавал их во множестве. Признанный при жизни мастер писал все меньше и меньше, переходя от одного бара к другому.

В последние годы жизни картины стали мрачными и меланхоличными. В искусстве на первый план проступали ощущения боли и мрачной тревоги. Цвет обрел драматический накал, в то время как линия потеряла свою гибкость и выразительную силу. Многие исследователи видят в его последних картинах проявление творческого упадка. Предположения критиков о влиянии физического уродства художника на особенности живописи не лишены психологического обоснования.