Загрузка...
Чтобы ответить на вопрос, применим метод дедукции – разберем текст по предложениям.
Моей маме 81 год.
Возраст женщины превосходит среднюю продолжительности жизни в России, а значит, разговор о завещании назрел. Антон написал «маме», а не «матери», можно предположить теплое и нежное к ней отношение.
Письмо начинается с фразы о маме, а не о нем – проявление приоритетов.
Отец давно умер.
Если бы отец был жив, решение вопроса зависело бы от него. Вероятнее всего, именно Антон взял на себя его функции в семье, поскольку он проживает с матерью.
Есть еще сестра и два брата.
Мужчина из многодетной семьи. На одну квартиру много претендентов. Ситуацию нужно разрешить, учитывая характеры и обстоятельства родственников.
С мамой живу я со своей семьей.
Подчеркивается: «Я несу основную нагрузку и ответственность, не сестра, не братья, не моя семья, а именно я».
При этом семейная система сложная: включает собственную семью и маму – близко; а двух братьев и сестру – вдалеке. Похоже, что семья не помогает разрешить дилемму, но и не препятствует.
Боюсь, после смерти мамы начнутся ссоры и дрязги из-за недвижимости и имущества.
Это ключевое предложение, отражающее суть проблемы. Антон знает своих братьев и сестру (и реалии нашей жизни), у него есть основания предполагать «дрязги». Неприятностей хочется избежать.
Заговорить с мамой о составлении завещания страшно, она подумает, что я жду ее смерти.
Слово «страшно» подтверждает нашу гипотезу о ключевой проблеме.
Но данное предложение открывает и новые аспекты: разговора еще не было (глагол «подумает» – в будущем времени). На самом деле, неизвестно, как отреагирует мама. Антон предполагает, что разговор может быть травмирующим для его матери и потому нелегким для него. Конечно, он знает ее (и себя), как никто другой, и, вероятно, имеет основания опасаться именно такого развития событий.
Автор письма бережно относится к своей матери, не хочет ее обидеть. Пока он не уверен, что разговор сможет провести безопасно, вообще его не начинает. Наверняка Антон про себя ведет бесконечный разговор с мамой, тренируясь и выискивая веские аргументы и подходящие формулировки. Но, судя по тому, что он ищет внешней помощи, внутренний диалог зациклился и не дает желаемого результата: все, что он планирует сказать, и все, что предполагает услышать в ответ, – не нравится.
Можно предположить, что Антон не решается завести разговор с мамой о завещании, потому что в их отношениях есть вопросы, на которые они давно и упорно имеют разные взгляды. Во-первых, Антон знает, как отреагирует мама на его слова, потому что знает ее принципы и мнения, во-вторых, ее предполагаемая реакция вызывает у него сильные эмоции, которые могут захватить его настолько, что он не сможет сдержать себя и наговорит лишнего, о чем сам же потом будет сожалеть.
Чем больше в отношениях табуированных тем, тем сложнее сесть за стол переговоров. Накопившиеся несогласия и противоречия выступают стеной при решении любого вопроса.
Человек произносит одно слово, а остальные 150 умалчивает. Но последние никуда не деваются. Они витают в воздухе и все равно чувствуются другой стороной (иногда преувеличенно и искаженно).
У Антона пока есть два варианта – молчать и тянуть время, или, если он начнет говорить, то это невольно будет в такой форме, которая неизбежно ранит его маму. Более того, разговор может закончиться с нежелательным результатом – мама обидится, Антон расстроится, дрязги станут реальностью.
Вероятно, он будет тянуть время до тех пор, пока обстоятельства не вынудят его сделать это хоть как-нибудь или пока он не обретет способность выразить свою точку зрения, не обижая мать. Вопрос в одном – настолько ли уже пора предпринять усилия над собой и разобраться со своими тараканами в голове, мешающими провести разговор спокойно и конструктивно, или можно еще позволить себе потянуть время.
Хотеть смерти матери – страшное желание. Этого боятся, вероятно, обе стороны – страшно, если близкий желает твоей смерти. Но может, даже еще более страшно – обнаружить в себе такое желание. Это однозначно греховные, недопустимые мысли, противоречащие всей человеческой сущности.
Это настолько жуткая тема, что адекватно мыслящие люди, только приближаясь к ней, даже в полной мере не прикоснувшись, пугаются уже тому, что это пришло в голову. А мысль «а вдруг, если я пойду дальше, я додумаюсь до того, что в смерти мамы окажутся и положительные стороны» ужасает настолько, что люди сломя голову бегут прочь от этого. Хотя абсолютное большинство людей, если все-таки додумают эту мысль до конца, убедятся в том, что самое главное в жизни – быть рядом с родными и любимыми. И чтобы они были живы, здоровы и не сомневались в том, насколько это для нас важно.
Часто люди переживают, что они плохие, подозревают в себе «греховность» («хорошо бы жить в просторной красивой квартире только своей нуклеарной семьей»), в то время как они прекрасны!
Люди мучаются чувством вины и своего несовершенства, в то время как сами эти переживания – ярчайшее свидетельство их совестливости и широты души.
Проблема старости в нашем обществе – социальная. Когда отсутствует институт старости, нет регламентированных занятий для стариков, нет им места в обществе, пожилым людям ничего другого не остается, как умирать. У них есть основания подозревать, что никто не заинтересован в том, чтобы они продолжали жить.
В этом смысле – ох, как права будет мама Антона, которая в ответ на вопрос о завещании воскликнет: «А какие у тебя аргументы, что ты не хочешь моей смерти? Убеди меня так, чтобы мне захотелось еще пожить, чтобы я почувствовала, что нужна и любима!»
