На приеме у Галины Валя вспомнила ситуацию, как в детском саду мама ее новой подружки Иры одевала ее, чтобы пойти домой. Впервые в жизни девочка видела, что этот процесс, который она ненавидела, может выглядеть так. Ирина мама улыбалась и целовала дочь, натягивая на нее поочередно шапку, пальтишко, завязывая шарфик и застегивая пуговицы. Они смеялись и выглядели счастливыми. Валя впала в ступор и после этого ненавидела Иру целый год. Она даже избила ее на следующий день, за что была наказана воспитательницей. Дома Вале за это ничего не было. Кажется, мама и старшая сестра даже похвалили ее.
Мать Вали обнимала и целовала детей только в одном случае. Напиваясь, она была очень агрессивна и избежать побоев было невозможно. Потом, протрезвев, она тонула в чувстве вины и старалась его загладить. Постепенно этап раскаяния сошел на нет, и побои остались единственной формой прикосновения матери к детям.
Галина сказала, что Валя привыкла получать любовь только через насилие и другим формам просто не доверяет. Так незнакомая пища ощущается как невкусная только из-за непривычки. Это показалось Вале странным выводом. Она ведь чувствует любовь мужа не когда он ее бьет, а, например, во время секса. И вообще, она устала от скандалов и драк, поэтому и пришла к психологу.
Представление о том, что происходит в ее семье, менялось так стремительно, что Валя испугалась и решила уйти от психолога. Точнее, Валя очень на нее рассердилась.
Это было более привычной реакцией, чем страх. Бояться в родительской семье было небезопасно, могли и забить до смерти. А вот злость и агрессия были способом выжить. Дрались все: дети между собой, отец с матерью, родители били маленьких и потом дрались со старшими. И это считалось нормальным. Валя думала, что все так живут. Поэтому сценка в детском саду, которая не раз повторялась в разных вариантах и с разными людьми в ее жизни, воспринималась ею как вопиющий обман и вызывала ярость. В итоге она перестала замечать такого рода отношения между людьми. «Жизнь – это вам не кино», — часто говаривал отец. И Валя заметила, что это стало одной из ее любимых фраз.
Родители развелись, когда девочке исполнилось девять, но они еще долго жили вместе, так как не могли разъехаться. Оба родителя приводили домой новых партнеров, и ситуация однажды вышла из-под контроля. Скандал перешел в драку, в результате которой отец попал в тюрьму, а мать в больницу. Валю с сестрой отправили в полусумасшедшей бабушке, и жизнь с пьющей матерью осталась в памяти как не самое плохое время. Валя помнила, что именно тогда она поклялась себе иметь хорошую семью и никогда не разводиться.
Галина обратилась к своему супервизору (более опытному коллеге). На супервизии Галина поняла, что включилась в позицию Спасателя и слишком торопилась в том, чтобы ее клиентка поняла, что живет с насильником. Она не учла, что Валя никогда и не жила по-другому. Она понимала это, зная историю валиного детства и отчетливо видела связь между прошлым и настоящим. Она понимала, что Валя выбрала мужа, похожего на родителей, и эта эмоциональная зависимость в позиции Жертвы для Вали привычная. Из Жертвы Валя легко переключается в Преследователя, в данном случае, по отношению к ней. Галина чувствовала, что Валя сердится на нее, поэтому и не пришла. Но предпочла думать, что Валя испугалась.
В этом психолог была права. Валя и правда испугалась. Она этого не осознавала, ей было легче привычно сердиться и обвинять. Поэтому она позвонила подруге, рекомендовавшей ей Галину и сказала все, что она думает об этой «девчонке, возомнившей себя психологом и всезнайке».
Спустя несколько месяцев у Вали внутри состоялся разговор. Она разговаривала с Галиной, своим бывшим психологом. Она говорила Галине, что на самом деле она первая, кто понял ее и пожалел. И ей было трудно это принять. Потому что тогда ей пришлось бы принять, что всю свою жизнь она живет битой и недолюбленной девочкой, которая должна выбирать между ненужностью и насилием, после которого могут дать немного любви. И выбор был очевидным. И что она, Валя, безумно испугалась, что поняв это, захочет уйти от мужа. А куда ей деваться с двумя детьми без жилья и работы? Валя больше не сердилась на Галину. Она больше не сердилась на девочку Иру и всех тех, кто когда-то хотел и давал ей любовь и внимание…