Загрузка...
Очень похоже, что в отечественном кинематографе закрепляется традиция — каждая историческая эпоха увековечивает своих подростков и их возрастные проблемы в каком-нибудь фильме, а те в свою очередь, как в зеркале, отражают проблемы эпохи.
Именно поэтому «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики заставляет вспомнить «школьные» фильмы, такие как «Доживем до понедельника», «Чучело» и «Маленькая Вера».
Итак, что мы имеем?
А ничего особенного — троих подружек-девятиклассниц: Катю (Полина Филоненко), Жанну (Агния Кузнецова) и Вику (Ольга Шувалова), которые имеют несчастье ходить в обычную школу, жить в обычном микрорайоне и быть обычными во всех отношениях девочками-подростками.
И все бы ничего, но одну из них угораздило чуть не сорвать школьную дискотеку. Собственно говоря, даже и после этого опрометчивого шага ничего такого по нынешним меркам из ряда вон в их жизни не случается. Разве что некоторых не вполне посвященных в тонкости современного детского существования взрослых зрителей может шокировать предельная жестокость происходящего.
Здесь, пожалуй, вполне будет уместно, особо не влезая в глубины многотомных исследований подростковой психики, обозначить несколько наиболее ярких и характерных особенностей нормальных, подчеркиваю — нормальных, подростков:
- чувство взрослости — это когда подросток вдруг начинает требовать от окружающих не просто уважительного отношения к своей персоне, но и изо всех сил старается установить с ними «равные» отношения, мол, «у меня тоже голос, я тоже хочу петь»;
- кризис идентичности — то есть бурный поиск себя и своего места в мире, на практике чаще всего оборачивающийся безудержным экспериментированием с внешними атрибутами взрослой жизни — курение, выпивка, наркотики, сексуальные приключения;
- склонность к аффектам — обусловленная гормональным взрывом и бурным ростом всего и вся «разбалансированность» нервной системы, проявляющаяся в частой смене и без того полярных вариантов настроения (чем, собственно говоря, и объясняется знаменитое подростковое «ржание» либо не всегда понятные для взрослого уразумения депрессии и истерики).
При этом подростку не дано понимания временности своего состояния, он воспринимает все происходящее «апокалиптически», а ведущий мотив подростковой жизни заключается в парадоксальной формуле: «На кого бы из сверстников мне стать похожим, чтобы казаться взрослым, но при этом не походить на окружающих меня взрослых?»
У тех же, кто попал в объятия кризиса «по полной программе», к вышеперечисленным проявлениям добавляются еще как минимум наглость, строптивость, негативное отношение к мнению взрослых и прочие «прелестные» черты характера, которые и составляют суть явления, получившего у юридических психологов название «трудновоспитуемость».
Осложняется все тем, что подростковый возраст — это первое настоящее испытание на прочность результатов воспитания, к тому же это тот возраст, в котором самостоятельные поступки могут значительно повлиять на всю последующую жизнь ребенка.
Вот тут в зависимости от этих самых результатов воспитания ребенок будет участвовать в различных по своей интенсивности приключениях — от борьбы за выживание, в которую включены главные героини фильма Германики, до относительно благополучного прохождения этого кризисного периода, на манер каких-нибудь «папиных дочек».
Так что, возвращаясь к нашим героиням, можем констатировать: ничего такого, что выходило бы уж совсем за рамки описанных проявлений, мы в поведении барышень не наблюдаем.
В МЕЙНСТРИМЕ
Понятно, что отсутствие мозгов и воспитания доводит до животной страсти, а как известно, «хочется» — это сильнее, чем «болит». Так что, откуда у всех трех девиц настойчивое стремление отдаться школьному «прынцу-старшекласснику», мы вроде как понимаем.
Не очень понятно другое — каким образом традиционное для этого возраста вакантное место «прекрасного принца», приплывающего на не менее прекрасном корабле с какими-нибудь эдакими парусами, в реальной жизни умудрился надежно оккупировать не очень опрятный, плохо изъясняющийся прыщавый «вьюноша», единственное достоинство которого — то, что он на несколько лет старше. Впрочем, возможно уже на этом этапе взросления в девочках проявляется мудрая раздвоенность женского представления об «идеальном партнере», как говорится, «принц — принцем, а надо еще и за кого-то замуж выходить».
Тут возникает интересный вопрос — о «рамках дозволенного»: откуда они берутся в головах наших персонажей и кто вообще современной молодежи эти самые рамки устанавливает?
Самое интересное, пожалуй, что школа странным образом все еще умудряется исполнять роль одного из институтов социализации. Причем предельно честно готовит детей к реальной жизни, а не к такой, которую им придумали добрые дяди и тети из Министерства образования. Мы сталкиваемся с качественно иным феноменом воспитания, спонтанным, не регулируемым со стороны профессиональных воспитателей. Фактически воспитание осталось массовым, только «рулить» в нем стали не школа и родители, а культура улицы.
Хочется надеяться, что мы уже довольно давно перестали испытывать иллюзии относительно возможности существования всеобщего «принудительно счастливого» детства. Потому что та модель свободы, которую мы выбрали лет двадцать назад, предполагает прежде всего право на несчастливое детство.
Поскольку в мире индивидуальной ответственности за свое существование сразу проявляется изначальное неравенство «стартовых условий», выбираясь, по-нашему, «из грязи в князи», индивид и превращается в знаменитого «сделавшего себя самого» человека.
Да, те культурные ценности, которые мы во времена СССР считали универсальными, во многих случаях не выдерживают конкуренции с ценностями массовой культуры! Ну не нужны массовой школе стихи Мандельштама! Сегодня каждый девятиклассник странным образом получил возможность и право высказывать «компетентное» суждение о творчестве любого поэта, вполне в духе «Кин-дза-дза» или Хармса, типа «дерьмо ваш поэт такой-то!». На что школьные учителя стыдливо отмалчиваются, по-видимому, оберегая в незрелых душах «зеленые побеги» плюрализма. Что замечательно продемонстрировано в фильме.
Слабым утешением может служить то, что подобный «апофеоз беспомощности» демонстрируют не только отечественные представители системы образования, но и зарубежные «менторы». Так, в Штатах, например, все большую популярность приобретает концепция так называемой нулевой терпимости к школьным правонарушениям, когда за малейший проступок (пререкания с учителем, надписи на партах, стычки со сверстниками) несовершеннолетних учащихся заковывают в наручники школьные копы и препровождают в участок.
А после этого детям вполне могут «впаять» несколько дней исправительных работ. И это, заметим, в «самой демократической в мире стране»! Оно и понятно! Они наелись всех этих «сексуальных революций» еще со времен написания недавно ушедшим в лучший мир Сэлинджером «Над пропастью во ржи» и теперь, по прошествии лет, дружно потянулись к «семейным ценностям» и пропаганде отказа от половых отношений вне брака. Пока, правда, весьма безуспешно.
ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
И вот тут не обойтись, к сожалению, без педагогических банальностей.
Напомним только, что «затасканными» и «банальными», как правило, становятся именно те истины, которые труднее всего осуществить на практике.
Так вот, учитывая тот факт, что государство не в силах сегодня обеспечивать элементарных азов воспитания, основная ответственность ложится, судя по всему, на родителей. И они стараются. Вот только получается плохо. И у родителей Жанны, давно управляемых ею с помощью показательных попыток членовредительства, и у захлебнувшихся от чувства вины родителей Кати. Все это неуклюже, беспомощно, бездарно.
Впрочем, и здесь присутствует «свобода выбора»: либо родители в конце концов соглашаются с тем, что их ребенка воспитывает «улица и школа», и тогда в случае зашкаливания девиантных проявлений им остается только терпеливо пережидать бурю (как родителям Кати), либо они с момента рождения заботятся о том, чтобы их ребенок не был похож на остальных, занимаются его воспитание и тем самым уберегают его еще в самом нежном возрасте от естественного отбора улицы.
Но тут принципиальным будет один нюанс — воспитание, как это ни противно осознавать, штука тяжелая, нудная и ежедневная.
К тому же успешно воспитывать можно только в процессе взаимодействия, то есть по принципу «воспитывая, мы воспитываемся сами». А это уже стиль жизни, способ ее проживания, а не просто набор экстренных мер по спасению ситуации. Мало того, воспитывать нужно с рождения и, так скажем, заранее, то есть на корню, предупреждая саму возможность возникновения опасных отклонений в развитии.
Заметим, что про второй, успешный, вариант воспитания я говорю чисто гипотетически, потому как в фильме, кроме обладающей замечательными душевными качествами «некрасивой» Лили, находящейся в детском сообществе на положении «изгоя», и сослаться-то не на кого.
Кстати, фильм, по сути, заканчивается настоящим хеппи-эндом, только по отношению к подросткам он выглядит как «слава богу, что все живы остались!».
Девочки наконец-то «ударились о жизнь» и за один вечер выскочили из мира детских иллюзий в суровую реальность. При этом все трое осуществили свои детские мечты: безудержно мечтавшая о выпивке Жанна «нажралась» до рвоты и беспамятства; мечтавшая о парне Катя лишилась невинности в грязном подвале и наконец-то узнала разницу между родительским битьем и пощечинами, которые она по наивности считала «смертоубийством», и настоящим избиением за секс с чужим бойфрендом; романтичная мечтательница Вика наконец-то обнаружила достойную форму усиления своей мечтательности — курение наркотиков — и, соответственно, сразу стала пользоваться взрослой популярностью у их потребителей, прямо на лавке возле стадиона.
Да и страшным это все будет выглядеть еще недолго — стоит два-три года подождать совершеннолетия, и шок пройдет даже у самых придирчивых морализаторов.
Тем более что подавляющее большинство из барышень выживут и даже превратятся во вполне приличных дам, а те немногие, кого проглотят проблемы подросткового кризиса, надолго останутся в памяти одноклассников как жертвы естественного отбора и повод для взрослых воспоминаний.
Так что для девочек все эти события вполне могут оказаться хорошим уроком, результаты которого могут повлиять на их жизнь как в положительную, так и в отрицательную сторону.
Все же однозначно лучше воспитывать своих чад заранее. А то ведь детей жалко. А они не чьи-нибудь, а наши с вами, собственные.
