Загрузка...
Собственно, это и сделали Адам и Ева. Им просто захотелось чего-то еще — от монотонности, пресыщения и безделья. Сегодня, когда нам скучно, мы включаем телевизор, следуя рецепту предков. Создатели экранных технологий выписали нам абонемент на аттракцион грехопадения.
Литература XIX века использовала библейскую драматургию, наглядно и образно подтверждая основные моральные (религиозные) постулаты. На примере отдельных судеб ставились и решались вопросы, важные для человечества в целом. Романы XIX века — литературные притчи, саги с неизбежным финалом. Герой пытается прожить свою личную жизнь не так, как все, и неизбежно гибнет. Смерть могла быть не только физической, но и социальной — как тотальный отказ в праве на жизнь в обществе (Анна Каренина), психологической — как сумасшествие (Раскольников), духовной — как непреходящий кризис ценностей, чувство вины, которое можно искупить через пожизненное покаяние (отец Сергий).
Тем, кто воспитывался на классической литературе, до сих пор стыдно смотреть телевизор. Мы оправдываемся за время, проведенное в праздном созерцании сомнительных сюжетов. Рудименты и атавизмы прошлой культурной жизни мешают нам окунуться с головой в виртуальное зазеркалье, как это делают наши продвинутые дети.
Они ничего не боятся, потому что ничем не напуганы. Моральные предупреждения нам делали бабушки. У сегодняшних детей нет бабушек. А няни-гастарбайтеры сами нарушают границы — не только моральные, но и государственные. Литературой пугала школа. Но для этого она должна опережать экранные технологии. В четыре года дети уже все за пультами и знают, что сюжеты строятся не линейно, а параллельно. При должной сноровке можно избежать наказания. Технология пришла на смену морали. Больше не нужно мучиться, терзаться судьбоносными выборами. Нужно нажимать на кнопки здесь и сейчас, применять метод проб и ошибок. Как это делали крысы в опытах Скиннера.
БАНДЕРАС БОЛЬШЕ НЕ УМРЕТ
Поэтому, когда снималась современная версия сюжета о классическом искушении, фильм «Соблазн» (Original Sign, 2001) финал был переписан. Одержимый страстью герой Бандераса не погиб, как ему предписывалось бы религиозной моралью. Обнаружив, что его возлюбленная — преступница и проститутка, он сам стал карточным шулером. Любовь победила, подмяла под себя всех, кто встал на ее пути. Вернее, даже не любовь, а страстное желание героя обладать женщиной. Обман — вот синоним соблазна, и тут уж кто кого. Награда ждет более ловкого и наглого. Обуздывая соблазн, мы укрощаем смертельные сюжеты.
Совершенно невозможно представить себе Катюшу Маслову женой губернатора, а леди Мценского уезда — примой столичного театра. Примерно такая метаморфоза происходит с героиней Анджелины Джоли. В переписывании и адаптации классических сюжетов современный сценарист пытается превзойти самого Господа Бога, то есть идет на дьявольские уловки. Лара Крофт (основное амплуа Джоли) непобедима и бесстрашна. Не важны обстоятельства, важны желания. Она выживет и в «Соблазне». Ева обманет Всевышнего.
Фильм, который описывает события рубежа XVIII века (!), начинается со свидания вслепую, знакомства по объявлению. Оказывается, и тогда прибегали к такой игре в рулетку. Начало капитализма — почему бы и нет?
Оба романтических героя с самого начала выдают себя не за тех. Она притворяется скромной, умненькой, миловидной американкой, он — заурядным служащим кофейной компании. А на самом деле она — сексапильная и дерзкая красотка, а он — владелец огромного бизнеса. Они с удовольствием признаются в обмане, понимают, что созданы друг для друга, и — что тут еще добавить?
И в этот самый момент полного и безоговорочного счастья в судьбы врываются призраки прошлого…
Появление призрака — показатель глубины сюжета. Призрак отца Гамлета направил маховик истории в смертельное русло, истребив всех претендентов на трон. Роль призраков, теней прошлого зловеща. Они приходят, чтобы забрать то, что им положено. Призрак в «Соблазне» — это детектив, который разыскивает красотку, убившую настоящую американскую леди. Он открывает глаза герою Бандераса, и тот жаждет отмщения. Он одержим страстью найти и убить сбежавшую и обобравшую его до нитки жену.
Но детектив оказывается оборотнем. На самом деле он и есть организатор брачной авантюры, сводный брат, любовник и подельник героини Джоли, которая вышла из-под контроля.
Словом, крысиные гонки напоминают по темпу и количеству крови игру-стрелялку, пока все не разоблачены и не обессилены. Казалось бы, финальная сцена: Бандерас стреляет и убивает своего соперника, но сам умирает от крысиного яда, который ему подсыпала любимая. Почти цитата из «Гамлета». Героиня Джоли сходит с ума, разрываясь между двух дорогих ее сердцу трупов.
И вот тогда, когда все канонически наказаны, гибнут и корчатся в муках, видеоряд иронически опрокидывается. Безмятежная парочка в окружении богатых латифундистов играет в карты. Красавица жена обносит всех ароматным кофе, заглядывая в карты и подавая знаки мужу, который не только жив, но и полон сил и азарта. Бандерас, как Зорро, какими бы страстями ни был одержим, выживет и получит свое. Лара Крофт и Зорро навсегда.
Экран утвердил культ сильной личности, кумира, который сражается с Провидением и побеждает. Бандерас больше не умрет. А вы — как хотите… Табу разрушено. Кому свобода, а кому погибель. Мечта или реальность?
