Загрузка...
Настоящую конкуренцию рейтингам центральных телеканалов составляют походы россиян по магазинам. Основной зритель и покупатель в России, как известно, женщина. По статистике — она же успевает стать «главным читателем», «главным студентом», «главным работником» страны. Женщины у нас отличаются неугомонным темпераментом! Наибольший отток гражданок в магазины происходит в канун праздников — Нового года и 8 Марта. Это наша национальная вариация шопоголизма. На Западе парадиз для шопоголиков — время распродаж, а не праздников. Наши девушки на своих страстях не экономят. Гораздо хуже они переносят конкуренцию внутри своего «профсоюза». Ведь шопоголизм — это мечта, ставшая профессией.
Слово «шопоголизм» было воспринято широкой публикой не как печальный диагноз, а как новый стиль жизнь современной женщины. Оно не вызывало ассоциаций с опасным и постыдным «алкоголизмом», а, скорее, нашептывало милое «беби» по ассоциации с библией для фанаток шопинга, книгой Софи Кинселлы «Шопоголик и беби». Такое милое, немного постыдное, плюшево-розовое, абсолютно невинное занятие. Если это и не делает каждая девушка, то уж наверняка об этом она мечтает по утрам и вечерам.
С точки зрения незараженной женщины и психолога, пристрастие к покупкам — это синдром суженного сознания, туннель, в котором светом служит только очередная покупка. Как запойный алкоголик с удовольствием рассуждает о своей страсти даже тогда, когда вожделенный объект вне доступа, так шопоголичка готова болтать о своих грядущих и прошлых приобретениях часами. По большому счету все остальное ее не очень интересует, даже если до 17 лет она обещала стать гениальным математиком.
Аскеза советских времен пока еще служит предохранителем от того, чтобы погрузиться в пучину роковой страсти. Но советского детства, когда мама легко могла отказать в покупке, только потому, что «нет денег», хватило не на всех.
Родители эпохи перестройки, бывшие babies-soveticus, как с цепи сорвались и стали покупать своим чадам все, что им недодали коммунисты. Когда сегодняшний родитель говорит: «У моего ребенка есть все!», он подразумевает не папу-маму-дедушку-бабушку-и-младшего-братика, он имеет в виду банальных плюшевых монстриков, вытеснивших из детских уголков старые кубики, мозаики и пирамидки. Эти милые, на первый взгляд, «зубастики» агрессивно занимают не только физическое, но психологическое пространство, неприязненно относясь ко всему, что скроено не на их лад.
С кем играем, с тем и идентифицируемся. Розовые плюшевые девочки скупают аксессуары для своей однополой жизни. Потому что по законам шопоголизма самые опытные «пьют» в одиночку и не нуждаются в партнере. Разве что в спонсоре или обожателе.
По статистике, среди психологов подавляющее большинство тоже женщины. Может, психологическое образование — это способ уравновесить магазинные пристрастия? Напомнить себе и людям, что, конечно, по одежке встречают, но — чем больше вовне, тем сомнительней внутри… То, что мы покупаем и носим, — сигналы нашей личности, способ пригласить к разговору или оттолкнуть навсегда. В известной мере новая одежда — показатель достатка, который быстро может перерасти в сигнал бедствия, клинический симптом измотанной, разгоряченной и уже ничего не соображающей женщины с выключенным самоконтролем и активным хватательным рефлексом.
