Загрузка...
Фильм довольно давний, поэтому позволим себе вкратце напомнить сюжет.
Бывший сотрудник американского военно-промышленного комплекса Уильям (Майкл Дуглас), истомившись сидеть на жаре в автомобильной пробке, бросает машину и идет пешком через весь город, чтобы поздравить с днем рождения свою маленькую дочь, с которой ему запретили видеться после развода. Провоцируемый окружающими, он за время путешествия из простого клерка превращается в убийцу.
Итак, о чем фильм, спрашивается? А вот не так-то и просто на этот вопрос ответить, когда речь заходит именно об этой картине. Одно знаю точно — это не история перегревшегося на солнышке «скрытого агрессора», крушащего все на своем пути в маниакальном желании утащить вместе с собой на тот свет свою бывшую семью. Это и не психологический триллер о том, как раскручивается маховик насилия, то есть как одно маленькое преступление влечет за собой второе, побольше, потом — третье и так далее — до самого смертного рубежа. Конечно, все это в фильме присутствует, но не это главное.
Настоящие «копы» безоговорочно заявили, что Уильям, конечно же, «крейзи», и быстренько свели разговор к излюбленной местной теме — массового владения оружием. Хотя один полисмен-то как раз интересную мысль высказал: Уильям, конечно же, сумасшедший, но для многих американцев он является героем, потому что они хотели бы сделать то же самое, но не могут, а он смог. А потом припомнил еще нескольких старых фильмов, главный персонаж которых получал безоговорочную поддержку зрительного зала, вплоть до финальных оваций, именно за то, что вершил самосуд.
Возникает вопрос, почему же тогда защита собственных интересов напрямую достаточно давно стала в обществе непопулярной и даже запретной. А тоска по справедливости компенсируется перестрелками на киноэкране.
В некотором смысле «тяга к справедливости» у американцев очень похожа на нашу. Но наши скромные возможности по части уничтожения себе подобных с американскими не сравнятся — отечественный кулак или кухонный нож ни в какое сравнение не идут с их широким выбором различных видов автоматического оружия.
Все-таки, возвращаясь к нашим особенностям понимания, «Падение» — это, прежде всего, история о том, как человек перестал как заведенный улыбаться и извиняться, потому как в «улыбательном» механизме что-то сломалось. И еще о том, как один хороший парень вынужден был застрелить другого хорошего парня.
А вот природа этой «поломки», пожалуй, и заключает в себе ответ на многие извечные вопросы современности. Главная закавыка в том, что раскручивают и провоцируют весь этот кошмар бытовые повседневные ситуации, которые при другом раскладе закончились бы привычными извинениями.
Чтобы оценить всю глубину «разноса», в который уходит главный герой, нужно хорошенько представить себе общество, в котором все поминутно говорят «простите меня», даже если для этого нет ни малейшего повода. Причем стороннему наблюдателю поначалу кажется, что тут проживают настолько хорошие люди, что от потока выливаемой на тебя предупредительности становится как-то не по себе. Однако на поверку все эти «извините» переводятся как «не троньте меня, я очень занят и очень ценю свое время, так что вот вам мое «извините», давайте сюда ваше «пожалуйста», и я побежал».
Вдруг этот традиционный механизм перестает срабатывать! А никто к такому повороту событий готов не был, как выясняется. Ведь практически все жертвы самоуправства Уильяма вполне сознательно его провоцировали, либо на него нападали.
Все «агрессоры», оказывается, рассчитывали именно на отсутствие реакции, вернее, на «цивилизованную», вежливую реакцию. Именно поэтому все персонажи мгновенно превращаются в пострадавших, стоит только ему оказать достойное сопротивление.
Не думаю, что кому-нибудь из читателей, особливо «мужского пола», ни разу в жизни не хотелось вот так вот по-честному надавать по морде охамевшему подростку, послать подальше выжившего из ума старикана, ответно пальнуть в обкурившегося негодяя. Самое интересное, в других обстоятельствах и в другой культуре большинство этих действий были бы не просто правильными, а единственно возможными. Ведь по большому счету речь-то идет об излюбленной гамлетовской дилемме — «Быть или не быть»! Кстати, у Шекспира дальше по тексту, если помните, озвучивается именно версия «смириться или оказать сопротивление». Так вот в отличие от времен Средневековья современная правовая система и официальная мораль настоятельно рекомендуют смириться и подождать. Как выразился популярный персонаж рязановского «Служебного романа» Самохвалов: «А я ему дам сдачи, только другим способом». Помним, что в результате все закончилось мелкой пакостью.
Дело в том, что современная цивилизация не просто рекомендует, а напрямую запрещает открытое проявление насилия по принципу «смирись, а то себе дороже будет». Виноват — не виноват, ты бил, или тебя били — платить придется в обоих случаях, просто за сам факт присутствия в ситуации, за то, что «оказался не в том месте и не в то время». Так что выбор у современного человека не такой уж и большой — либо засунуть подальше всякое там разное «собственное достоинство», стерпеть и пожаловаться «куда следует», либо готовься к тому, что представители закона долго и внимательно будут рассматривать все твои жизненные потроха, задаваясь извечным вопросом, «а не переборщил ли ты с самообороной». В наших реалиях, как правило, решают, что переборщил. Особенно, если в наличии имеется тот самый «труп врага», который, согласно древней восточной мудрости, может проплыть мимо долго сидящего у реки хорошего человека. Так вот у нас этот самый «хороший человек» может долго сидеть исключительно за решеткой.
Тут стоит напомнить, что подавляющее большинство насильственных преступлений совершается людьми, которых, как правило, признают официально вменяемыми, то есть нормальными. Существует, конечно, большое искушение скопом объявить всех этих людей сумасшедшими, вряд ли кто-то из серьезных специалистов сможет сегодня однозначно объяснить психологическую природу этого выхода за рамки дозволенного. Так что вопрос остается открытым.
Однако в плане юридическом глобальное обобщение сделано уже давно — человек, вышедший из-под контроля, автоматически превращается в преступника, потому как времена «благородных разбойников» давно миновали. Самое печальное, что лучшего способа друг дружку не изничтожить пока не придумали. Поэтому и завершается приключение нашего героя в течение нескольких часов финальной пулей от хорошего человека.
Кстати, второй «хороший парень» заслуживает отдельного упоминания, как-никак в сценарий заложено противопоставление двух образов — герой и коп. Только полицейский — коп весьма специфический — тихий, бесконфликтный, порядочный малый, подкаблучник у жены-истерички, однажды сломленный смертью единственного ребенка.
Но в последний день службы все наконец-то меняется. Как оказалось, и с него тоже хватит! И он тоже выходит за рамки дозволенного — бьет по морде надоевшего начальника и вопреки приказу бросается спасать от неминуемой гибели семью Уильяма.
Все логично — два человека, вышедшие за грани привычного поведения, по-разному распоряжаются представившимися возможностями. В этот раз выигрывает тот, кто остался в рамках цивилизации.
Да и заканчивается все не обычным хеппи-эндом, а сценой «ковбойской дуэли», которая оборачивается фактическим самоубийством Уильяма, который использует полицейского в качестве палача и освободителя, выхватывая из кармана неуместный для подобного случая водяной игрушечный пистолет. Так что последние кадры вместо облегчения вызывают горькую усмешку и щемящее чувство жалости к проигравшему сражение с жизнью хорошему парню.
