Загрузка...
Основная проблема шизоида — общение. Ему трудно понять, почувствовать движения души другого человека и совершенно невозможно говорить с кем бы то ни было о своих переживаниях.
Чужие страдания и радости шизоиду не очень понятны, потому что люди для него в какой-то мере — тени. «Шляпы и плащи, которые я вижу в окно и которые подобны моим собственным, заставляют меня предполагать, что там — люди» (Декарт).
Эта замкнутость от природы. Но с годами у одних она превращается в глухой панцирь, у других, при целенаправленных усилиях, эта раковина несколько приоткрывается и способна пропускать внутрь живое тепло.
Шизоиды — совсем не обязательно угрюмые молчуны, могут охотно контактировать на формальном уровне, поддерживая общие разговоры ни о чем: о погоде, политике, работе… Этакая иллюзия общения!
Все шизоиды в какой-то мере философы. Дело в том, что мышление шизоида не очень-то связано с действительностью. Отталкиваясь от реальных фактов живой, многогранной жизни, шизоид строит свою, умозрительную схему, старательно вгоняя в нее жизнь. То, что не соответствует его представлениям, он игнорирует. Когда Гегелю пытались указать на несовпадения с действительностью в его философских построениях, он ответил: «Тем хуже для действительности».
Окружающий мир воспринимается ими как некая формула, которую один шизоид старается решить, другой понять, третий просто наблюдает.
И как Игрок, который не спит, не ест, не живет, занятый поисками системы в игре, так шизоид часто не замечает бьющийся в его окно живой, непредсказуемый мир — он ищет разгадку Бытия.
Вечная попытка поверить алгеброй гармонию, найти ключ к игре под названием Жизнь, вычислить формулу: смысла жизни, или успеха, или счастья… Помните, как в фильме «Формула любви» граф Калиостро поседел за одну ночь? Думаете, из-за девушки, которая ушла к другому? А вот и нет — формула оказалась неправильной!
Часто шизоид — человек идеи. Проблемы человечества его волнуют гораздо больше, чем страдания «отдельно взятых» людей. Да и разговаривать с Человечеством ему легче, чем со своими близкими.
Общаются с Миром шизоиды через символы, метафоры, образы, аллегории. Возможно, поэтому среди них много великих философов, математиков, художников, поэтов… Список бы занял несколько страниц, поэтому я назову только двух, но своих любимых: римский император Марк Аврелий и малоизвестный гений Кнорозов, расшифровавший в одиночку язык майя.
А какое количество музыкантов подарили миру шизоиды: Бах, Скрябин, Рахманинов, Шостакович…
«Знакомство» с миром шизоидов можно начать с простого: посмотрите спектакли Гришковца, вслушайтесь в песни Окуджавы и Бориса Гребенщикова.
Типичные представители из литературных героев: Шерлок Холмс, Печорин, Каренин.
В современном мире шизоиды часто идут в компьютерщики (потому что это работа с машиной, а не с людьми). Впрочем, не менее часто идут в психологи — «изучать» людей. Самое печальное, когда шизоид идет людей не изучать, а поучать. Готова хоть сейчас назвать с десяток известных психологических центров, во главе которых стоят шизоиды. Чаще всего они «развивают» у других то, что для них самих является проблемой — эмоции.
Кстати, гуру в различных сектах тоже часто шизоиды.
Я бы крайне условно разделила шизоидов на две категории. Одни от своей холодности страдают — почитайте Германа Гессе «Степной волк», там все об этом. Другие возводят холодность в абсолют, а себя ощущают вершиной творения. Об этом знаменитый «Парфюмер». Но и там и там — тоска по живому миру.
Шизоиды первой категории, понимая свои проблемы, стараются добрать недоданное природой. Почему нет? Укрепил же хилый от рождения Суворов свое здоровье так, что выдерживал тяготы военных походов.
На группах ACT их много. Они приходят за полнокровным, полноценным общением с миром, понимая, что озеро становиться болотом, если закрыть в него доступ ручьям. Планомерно и последовательно мы подбираем ключ к запертым глубоко внутри себя эмоциям. Учимся улавливать, чувствовать, понимать состояние другого человека, нюансы отношений между людьми… Это длительная сложная работа, и иногда она увенчивается успехом. «Но как же трудно вылезать из лат, приросших к телу, ставших кожей» (из трагедии, написанной на занятиях ACT).
Для шизоидов второй категории люди в окружающем мире пугающе непонятны. Отсюда стремление избегать контактов. Друзья скорее из разряда знакомых. Условие для общения: «чтоб не лезли в душу». Часто они прячутся в виртуальном мире компьютерных игр, предпочитая его общению с живыми людьми. Отстраненность переходит в оторванность…
Иногда уходят в профессиональную скорлупу, посвящая жизнь работе. При этом далеко не всегда продуктивны. Идеи остаются на уровне фантазий. Зато активно развивается скрытое тщеславие (сделаю некое открытие — мир оценит мою необыкновенность).
Еще больше, чем психастенику, любому шизоиду необходимо время от времени побыть одному. Только в одиночестве он восстанавливается. Не таскайте его отдыхать по многолюдным компаниям! Вам же хуже: он просто уйдет в себя и не вернется.
Типологию мы иллюстрируем по произведениям, созданным на занятиях групп артсинтез-терапии. Это задание по риторике. Звучит оно так: представить себя в виде здания. Вы кто? Особняк в стиле барокко? Хлипкий шалаш в поле? Небоскреб? Готический замок? Деревенская избушка? И т. д. Что в этом доме хорошо, а что надо доделать, переделать?
Эй, человек, поднимайтесь ко мне. Высоко? А я вам веревку скину. Куда же вы? Ушел…
Вот так и живу в башне из каменных глыб. Внизу бьются морские волны. После любого шторма вход затопляет. Иной раз хочешь наружу выйти, прогуляться по берегу, с людьми поговорить, а выход под водой утонул.
Кто тебя построил, башня? И что хотели построить: сторожевую башню, минарет или, может, маяк? Почему верхний ярус не достроен?
Если б там, наверху, был прожектор, я бы светил в море кораблям.
Если бы был лунный серп на шпиле, я бы молился пророку.
Если бы была пушка, я бы палил из нее каждый полдень двенадцать раз. Но наверху только голая площадка. Выйдешь, и ветер грозит сбросить вниз на мокрые камни.
Не пойду наверх. Сяду в комнате без окон, разожгу очаг и буду смотреть на огонь. И думать. О том путнике, что проходил вчера мимо башни. И о том баркасе, что вышел в море полгода назад и не вернулся.
С недавних пор я стал думать и о хозяине башни. Если в башне, кроме меня, никого нет, то, значит, ее хозяин… я?! И мне решать, что делать с башней? Это тяжелая мысль, и я гоню ее, но она возвращается снова и снова.
Наверное, мне надо пробить окно в моей каморке, надоело дышать дымом очага. А еще откачать воду из подвалов и сложить перед входом волнорез, чтобы можно было выйти или впустить гостей.
Надо осветить лестницу, чтобы путники не боялись подниматься в мое жилище.
Вот сделаю это, и тогда кто-нибудь обязательно ко мне придет. Посидим-поговорим вместе, а там, глядишь, и ясно станет, что мне на верхнем ярусе установить — пушку или прожектор.
Среди моих друзей шизоидов много, при том что мы абсолютно разные. По их словам, во мне их привлекает (шокирует, будоражит) моя открытость и непосредственность. А я восхищаюсь их независимостью взглядов и оригинальностью суждений. Учусь у них «взлетать» над ситуацией и рассматривать ее с высоты птичьего полета. А еще они такие… загадочные. Я их люблю!
