С широко закрытыми глазами. О доброте, сопереживании и чувствительности

Можно ли говорить, что некоторые люди рождаются с каким-то особым рецептором, улавливающим все тонкости жизни, характеров, отношений, а другим это просто не дано?

Тут будет уместна метафора сомелье. Ведь сомелье не рождаются, ими становятся. Понимание вина, умение улавливать тончайшие ноты появляется с опытом. Сначала путаешься, потом начинаешь замечать все более точно, развивается чувствительность. Примерно так происходит и в жизни, и в отношениях.

То есть люди – как вино, их «букет» тоже можно научиться распознавать?

И даже больше: чувствительность к жизни, к отношениям формируется при соприкосновении с другими людьми. Всю соль даже собственной жизни проще обнаружить в разговоре, просто во взгляде другого человека, в беседе о поэзии, о природе. Мне кажется, если бы мы всегда старались замечать что-то новое в уже привычном для нас общении с давно знакомым человеком, наша чувствительность постоянно бы развивалась. Сначала чуть-чуть, когда, используя нашу метафору, ты начинаешь отличать чилийское вино от французского, «Сент-Эмильон» от «Хот-Медок», потом все больше. Это как цена деления. Представьте, что у вас есть линейка сначала с ценой деления – метр, потом – сантиметр, потом – миллиметр. Измерения становятся все точнее и тоньше. Эмпатия – не такое уж и чудо. В жизни каждого человека, в любых отношениях, при любом общении огромное количество нюансов, но мы проскакиваем мимо этого. А вот если тренироваться, со временем чувствительность повышается.

У людей появляется особая зоркость, которую можно развить? Чтобы увидеть новые миры, надо сменить старые глаза?

Зоркость, наблюдательность, чувствительность – можно называть по-разному. Натренировать ее можно, но важно понимать, каким образом это делать. Еще когда я только обучался гештальттерапии, меня сразу учили как можно пристальнее наблюдать – смотреть на клиентов и замечать больше, больше, больше… Мы привыкли, что этот процесс контролируется волей: чтобы заметить, нужно смотреть. Чем зорче смотришь, тем лучше. И какое-то время в своих обучающих программах я придумывал разные упражнения на то, чтобы эту чувствительность и способность осознавать увеличить.

В принципе, гештальт-терапевты Пол Гудман и Ральф Хефферлин наиболее полно описали эту практику экспериментов с наблюдательностью. Если волевым образом управлять процессом внимания, можно достичь достойного эффекта. Например, можно одновременно замечать 10–15 феноменов (фактов сознания: что вижу, что чувствую и т. п.). Но это ничтожный процент от того, что можно получить, если не гоняться за этими феноменами натужно, а скорее отдаться потоку и дать возможность феноменам гоняться за тобой. Это принципиально важная вещь, о которой я подробно рассказываю в новой книге «Управляемое чудо».

Идея заключается в том, что наша чувствительность применительно к успеху, к мечте, к счастью, к отношениям увеличивается на порядок, если ты не бросаешь все силы на процесс тренировки, а просто искренне и полностью отдаешься личному контакту, который происходит здесь и сейчас. Это сложно, трудно, но через какое-то время оказывается возможным. И тогда на тебя обрушивается просто шквал тончайших нюансов.

Мы привыкли думать, что есть я, а есть моя жизнь и я должен сделать с ней что-то, чтобы она двигалась в желаемом направлении. А что, если наша жизнь – это некий процесс, который живет не потому, что мы им управляем, а потому, что мы отдаемся ему в результате чувствительности? Никому не под силу повернуть вспять течение реки, но, если его уловить, можно плыть легко и стремительно. Получается, что эффективность каждого человека возрастает в зависимости от того, насколько он сможет отдаться процессу. Не тратить всю жизнь на то, чтобы перенаправлять течение, а поддаться его ходу. Есть даже масса исследований, которые говорят о том, что человек выздоравливает от, казалось бы, неизлечимых заболеваний, когда становится максимально чувствительным.

Как же приобрести такое преимущество?

Существует много практикумов: у Гудмана и Хефферлина описано несколько десятков экспериментов, где люди тренируются замечать, что происходит с ними и с окружающими в специально созданных условиях. И через год-полтора они обнаружат, что в единицу времени замечают в пять – десять раз больше, чем раньше.

В своих обучающих программах я пытаюсь познакомить людей с наблюдательностью в потоке. Я прошу их опираться на любопытство, разделяя при этом два типа любопытства: «из головы» и «из живота». Если хочется спросить что-то уместное, поскольку это необходимо для лучшего понимания ситуации, – это любопытство «из головы». А если появляется вопрос из ниоткуда (он может быть неуместным, глупым, нелепым, странным, может сбить с толку собеседника) – это любопытство «из живота». Оно и лежит в основе повышенной наблюдательности, достигаемой не волевым усилием, а витальным. Что и ведет, в свою очередь, к особой чувствительности.

В какой-то момент мои ученики начинают замечать то, чего не видели раньше. Они автоматически при разговоре с кем-то наблюдают за дыханием собеседника, за тем, как выглядит кожа, за тембром голоса, за глазами, положением тела, словами вкупе с позой. Они не стараются, это приходит к ним вместе с любопытством «из живота». И если при этом включается осознанность (а я разделяю чувствительность – способность заметить, что что-то изменилось, но сложно сказать, что именно, и осознанность – понимание, что же в действительности поменялось), они гораздо более глубоко чувствуют собеседника, разбираются в том, что на самом деле он говорит и ощущает.

Почему так важно развивать не волевую чувствительность, если и усилием воли мы в пять – десять раз можем увеличить свою наблюдательность?

Волевое усилие исчерпаемо, потому что на него постоянно растрачиваются ресурсы. Рано или поздно происходит истощение. Когда же любопытство идет «из живота», на любые отношения расходуются усилия, которые возвращаются с лихвой. Следовательно, устать невозможно, хотя это, безусловно, тоже усилие затратное, зато от каждого контакта можно получить намного больше. Чувствительность дает неисчерпаемые преимущества в общении, в творчестве, в отношениях, в бизнесе. Везде мы так или иначе вступаем в контакт. Мы создаем окружающую действительность в той же степени, что она создает нас. Главный тезис феноменологии: я такой, потому что ты есть. Как только кто-то вступает с тобой в контакт, он в полной мере определяет твои реакции, как и ты – его. Вклады сторон в контакт неразделимы.

Хорошо, а одинаковы ли они?

Безусловно, у того из нас, кто более чувствителен, кто более харизматичен, есть определенные рычаги влияния. Чувствительные люди видят больше нюансов и возможностей, у них более широкий выбор, что и сказывается на их поведении. Бывают люди, которые по сути своей не очень осознающие, но очень харизматичные, влияют на других людей, ограничивая возможность их выбора.

Мы видим плюсы повышенной чувствительности, а есть ли у нее минусы? Разве повышенная чувствительность не означает еще и ранимость?

Совершенно верно. Ранимость и чувствительность прямо пропорциональны, то есть с ростом чувствительности повышается ранимость. Если ты становишься более ранимым, то, конечно, сразу появляется риск чувствовать боль, испытать травму. И тогда первое стремление – вернуть все обратно, потерять чувствительность. Более того: даже при отсутствии конфликтов чувствительность все равно может быть тяжелой ношей. Например, человек начинает замечать столько, что это может влиять на его отношения с окружающими, не улучшая их. Может вести к кризисам.

Самая главная проблема: при повышенной чувствительности человек не успевает обрабатывать всю информацию. Если раньше ты замечал и обрабатывал, условно говоря, 3 %, то с ростом чувствительности этот сегмент вырастает до 50 %, и тебе со всем этим приходится жить, и это проблема. Первоначально, когда твоя чувствительность резко увеличивается, ты становишься более уязвимым и превращаешься в «обезьяну с гранатой». Появляется гораздо больше того, чего ты не видел раньше, а обращаться с этим ты не можешь. Этот этап знаком каждому. Когда ты пытаешься первый раз кататься на лыжах, ты выглядишь по-дурацки; когда первый раз выступаешь перед аудиторией других людей, это смотрится убого; первый раз признаешься в любви, это очень трогательно, наивно, но смешно.

С ростом чувствительности и осознавания важно формировать способ, с помощью которого ты сможешь с этим справляться, обрабатывать поступающую информацию. Это называется переживание – способность быть живым с каждым феноменом, с которым сталкиваешься, будь то радость, боль или страх. Этот путь гораздо более перспективный, чем попытка вернуться обратно к зоне малой чувствительности. Он труднее, всегда чреват кризисом, но жизнь становится принципиально другой, ты выходишь на новый уровень.