Загрузка...
Удивительно, сколько в нашем фольклоре сказок про старших сестер и младших братьев! И везде сказка про одно и то же: родители умерли/пропали, заботилась о братце, работала до седьмого пота, пока братец яблочками румяными игрался, потом сестра счастливо выходит замуж, да и братика с собой забирает во дворец. Думаете, старые сказки? А оглянитесь вокруг!
Сначала я собиралась писать статью на тему «У каждого взрослого должно быть счастливое детство». И стала собирать материал. Он почему-то упорно не собирался, зато я выслушала десяток одинаковых историй про то, как девочке в детстве пришлось несладко, ее обижали, не замечали, заставляли всем делиться в пользу младших братьев, и вот, когда она выросла, тут она всем показала!
Она уехала в 16 лет из дома, поступила в университет, снимала жилье, делала карьеру, хваталась за любую возможность, недосыпала, иногда и недоедала. К 30 годам обычно у такой девочки уже была самостоятельно купленная квартира, должность в крупной компании или собственный бизнес. Еще плюс-минус удачный брак, дети, собаки. Жизнь по всем параметрам удалась. А где же в это время братик?
Братик живет с родителями или рядом, в бабушкиной квартире, ни шатко ни валко учится в каком-нибудь заборостроительном техникуме, не работает, стреляет у «предков» деньги на сигареты. У него стойкая репутация слабого и неприспособленного к жизни. В какой-то момент он может привести домой девушку, объявить, что «это моя жена, мы будем тут жить». И даже рожает несколько деток все на той же жилплощади и на те же деньги.
Мне интересно, где происходит сбой системы. Ведь по всем законам жанра это мальчик должен совершать подвиги, открывать новые земли, завоевывать благосклонность заморских принцесс. Ан нет, получаем все того же Емелю.
Достаем наше серебряное яблочко и золотое блюдечко и внимательно вглядываемся в изображение.
В ТЕ ПОРЫ ВОЙНА БЫЛА
Чаще всего в этой семье сильная властная мать и отсутствующий (хотя номинально он вполне может быть жив) отец. Не обязательно, чтобы отец был капитаном-подводником, шпионом или геологом. Достаточно его шпионом или геологом. Достаточно его внутреннего отсутствия в семейной жизни, уходить ведь можно не только в море, но и в телевизор или компьютер. Все решения, вся ответственность за жизнь семьи и воспитание детей ложится на мать. Она готова к такому развитию событий, ведь так было и в ее родительской семье (как раз по причине войны, или террора, или еще какой напасти). Она бессознательно выбирает себе в мужья такого «странствующего рыцаря», который не будет вмешиваться в то, как она управляет королевством, хотя на словах может постоянно жаловаться на свою тяжкую долю: «Я и лошадь, я и бык». Те, кого внутреннего отсутствия в семейной жизни, уходить ведь можно не только в море, но и в телевизор или компьютер. Все решения, вся ответственность за жизнь семьи и воспитание детей ложится на мать. Она готова к такому развитию событий, ведь так было и в ее родительской семье (как раз по причине войны, или террора, или еще какой напасти). Она бессознательно выбирает себе в мужья такого «странствующего рыцаря», который не будет вмешиваться в то, как она управляет королевством, хотя на словах может постоянно жаловаться на свою тяжкую долю: «Я и лошадь, я и бык». Те, кого такая доля не устраивает, выходят замуж за мужиков домовитых и справных, вроде Нафани из мультфильма про домовенка Кузю.
И старшая девочка с самого юного возраста получает от матери «наследство» в виде послания: никогда не жди от мужчины помощи, будь независимой, делай все сама. В особо тяжелых случаях к посланию прилагается постскриптум «Все мужики сво…». Девочка растет совсем не избалованная материнским вниманием и любовью, зато у нее в достатке общения с отцом: он учит ее всяким полезным (для мужчины) навыкам, таким как владение немузыкальными инструментами вплоть до топора, умение ориентироваться на местности и в сложных ситуациях.
Почему ее, а не сына, который родился следом? Потому что сына привязала, и очень прочно, к себе мать. С материнским зрением в этот момент что-то происходит, как будто в глаз ей попал осколок зеркала тролля, искажающий реальность. Вот мальчик, и вот девочка. Они одинаковые, у них по паре ног-рук, по одной голове и одному носу. Ну, отличаются некоторые малосущественные (пока еще) детали в виде половых органов. Но почему-то девочка может приготовить себе завтрак, а мальчик – нет. Девочка справляется со школьной программой, а с мальчиком приходится делать уроки до одиннадцатого класса.
Из мальчика бессознательно делают инвалида, беспомощного и зависимого. Зачем и кому это нужно?
Маме. Ей нужно, чтобы сын был при ней. Всегда. Чтобы нуждался в ней, был под рукой, чтобы она всегда чувствовала себя молодой и полной сил – ведь у нее «на руках ребенок»! Не беда, что ему уже 27 и косая сажень в плечах. Он вызывает у матери запуск программы так называемого покровительственного поведения: взрослая особь подает сигналы, сходные с поведением детеныша, и таким образом избегает лишней нагрузки, наказания, а также получает бесплатное питание.
Девочку приучают заботиться о младшем братике, иногда вплоть до полного перекладывания ответственности: сестра проследит и за обедом, и за уроками, и чтобы в школе, во дворе никто не обижал. Она привыкает.
И ПРЯНИКОВ НЕ ХВАТАЕТ НА ВСЕХ
Так как в обществе ответственность, исполнительность, надежность, смекалка весьма и весьма востребованы, наша героиня действительно быстро делает карьеру. Тем более что ей никто квартиру оплачивать не собирается и денег подкидывать тоже. Обычно уже лет в 16 у нее есть подработки в виде «Макдональдса» или маленьких учеников, поступает она на бюджет, отлично учится (ведь ей уроки никто не помогал делать, все помнит и во всем разбирается).
А потом начинаются странности. Вот, казалось бы, отличный проект, который она разработала с нуля, сама добилась первых результатов. Появились первые бонусы и дивиденды. И тут случаются… назовем это «нестроением». Почему-то руководство как будто забывает, кто был разработчиком, и награда находит совсем другого человека, обычно младше по положению.
И так восемнадцать раз.
Меняются работы, контекст, страны и направления. Неизменным остается одно: «Умница, девочка, садись, пять. А Петеньке мы дадим мороженое, правда, Петенька? Он же у нас такой сладенький малыш!
А ты чего надулась? Не нравится? Да как ты смеешь обижаться? Он же маленький, тебе что – жалко? Родному брату пожалела? Ф-у-у, какая ты жадина и эгоистка. Иди к себе и подумай о том, как плохо быть такой». Обычно девочка тихонько плачет и уходит. Вздыхает, потом решает начать все сначала, в другой «семье» (а ведь корпорация – это «одна большая семья», слышали об этом?). Она надеется, что рано или поздно сыщется такое место, где ее примут как свою, где все будет по справедливости, что есть на земле уголок, свободный от противных младших братьев.
На свете правды нет, но нет ее и выше, сказал поэт. Мы носим свою Вселенную у себя в душе и раз за разом отстраиваем вокруг себя заново свой внутренний мир.
Пока эта девочка не обнаружит (обычно в ходе психотерапии) тот эпизод или длинную историю из своего детства, когда ее незаслуженно обидели, обошли наградой, наказали за чужой проступок и никто ее не защитил, не вступился, не пожалел.
Пока Отец-Лесничий не даст отпор злобной Мачехе, Золушка так и будет сидеть в своем пыльном углу, и плакать, и стараться угодить. Фея-Крестная не приходит, нам приходится отыскивать ее у себя в сердце. Отстаивать себя – как любимого ребенка. Заботиться о себе – как о любимом ребенке. Покупать мороженое и укрывать одеялом – себя, как любимого ребенка.
Тогда все младшие братья станут теми, кто они есть на самом деле: частью родительской семьи. А Золушка вырастет и станет королевой.
