Загрузка...
Наше желание сделать их жизнь безопасной иногда приводит к противоположным результатам. Когда в Норвегии приняли закон о единых стандартах безопасности, множество детских площадок, построенных из подручных материалов, были закрыты. Городские общины, у которых хватило средств для закупки стандартных аттракционов, завезли на площадки пластиковые качели, низенькие горки, лестницы с устойчивыми ступеньками, песочницы с грибками.
Но дети в ответ начали усложнять аттракционы: им надоедает скатываться с низкой горки, и они забегают на нее задом наперед, залезают на крышу грибка, пока взрослые не видят, прыгают с качелей. В результате количество травм только увеличилось: это и синяки, и царапины, и разбитые носы, и ушибы, и переломы. Но если раньше дети травмировались якобы из-за «недостаточной безопасности», то теперь они ломают руки и ноги, пытаясь сделать «стерильные» приспособления более «экстремальными».
Риск нужно дозировать, чтобы ребенок мог его распознать, оценить и правильно среагировать.
Интересно, что пристальное внимание родителей к безопасности на практике не приводит к сокращению количества несчастных случаев с участием детей. Согласно американской Национальной системе электронного мониторинга травм (National Electronic Injury Surveillance System), которая отслеживает визиты в больницы, частота вызовов скорой помощи из-за травм на детских площадках и домашних происшествий в 1980 году составляла 156 тысяч (или один визит на 1452 американца), а в 2012 году – более 271 тысячи (или один визит на 1156 граждан США).
Разумный риск – самая похвальная сторона человеческого благоразумия.
В то же время тревожные расстройства входят в число самых распространенных детских психопатологий. Исследование американских психологов, в котором приняли участие 111 детей в возрасте от 7 до 14 лет, показало, что гиперопека и родительский контроль подрывают веру ребенка в свои силы, снижают способность управлять эмоциями, рождают чувство беспомощности, а значит, мешают выработке собственных копинг-стратегий (вариантов поведения в стрессовых ситуациях).
В последнее время в развитых странах отношение к рискованным действиям детей кардинально изменилось. Тим Гилл, автор книги «Нет страху» (Tim Gill, No fear), рассматривает риск как необходимое условие психологического развития ребенка. Он приводит следующие аргументы.
Во-первых, риск необходим, чтобы ребенок учился справляться с трудными, неожиданными ситуациями.
Во-вторых, у большинства детей есть склонность к риску, и, если этот «аппетит» вовремя не утолить, он будет ощущаться острее и подталкивать ребенка к еще более рискованным действиям.
В-третьих, дети, открыто демонстрирующие готовность рисковать, пользуются особым уважением среди сверстников.
И наконец, четвертый аргумент: в преодолении неблагоприятных обстоятельств формируются характер и личность ребенка, вырабатываются такие качества, как смелость, предприимчивость, стрессоустойчивость, самодостаточность.
Кто жизнью не рискует, тот никогда ее не обретет.
Любой вызов надо воспринимать не как что-то вредное и опасное, а как неотъемлемую часть жизни. Другое дело, что риск нужно дозировать, чтобы ребенок мог его распознать, оценить, принять вызов, сориентироваться в сложной ситуации и правильно среагировать.
Во многих западных исследованиях утверждается, что игровая среда должна содержать элементы, отвечающие потребностям ребенка в риске, в свободе, в движении.
В Великобритании, например, строят приключенческие детские площадки, «лесные детские сады», где дети могут исследовать природу в естественных условиях.
Появилось понятие risky play – рискованная игра, в которой ребенок сталкивается с опасностью, преодолевает себя, справляется со страхом и переживает сильные позитивные эмоции. Когда ситуация проигрывается раз за разом, страхи уходят и ребенок чувствует себя все более уверенно.
Рискованные игры – своего рода терапия: дети заставляют себя делать вещи, вызывающие страх, чтобы преодолевать его. Так они учатся управлять страхами и находить верные решения.
Если же такого опыта в их жизни не было, это может спровоцировать повышенную тревожность, нервозность и привести к действительно серьезным травмам. Стараясь оградить детей от всех возможных рисков и травм, мы не даем им сделать себе «прививку» от фобий взрослых.
Если же фобии уже возникли, то стремление всячески избегать столкновения с источником страха только усиливает их. Виктор Франкл предложил метод парадоксальной интенции для лечения фобий: мы должны захотеть испытать то, чего мы так боимся. Если мы будем стремиться к страху, он не сможет вызвать симптом тревоги и, соответственно, симптом не сможет усиливать страх. Мы должны пойти «против течения», против движения по кольцу взаимного «раскручивания» пары «симптом – страх». Порочный круг будет разорван, и страх пройдет.
Профессор психологии Норвежского университета естественных и технических наук Лейф Кенар на своих лекциях часто спрашивает студентов, боятся ли они ос. Как правило, боятся все, но те, кого хоть раз в жизни жалила оса, боятся меньше, чем те, кого оса не жалила ни разу.
Элен Сэндсетер из Университета королевы Мод в Тронхейме (Норвегия) изучала потребность подростков в риске и острых ощущениях. Оказалось, дети нуждаются в чувственном переживании опасности и волнения, но это вовсе не означает, что они делают что-то действительно опасное. Просто им хочется пощекотать нервы, ощутить, что они по-настоящему рискуют. Им нравится пугаться и справляться со страхом.
Сэндсетер описала шесть типов игр, связанных с разными факторами риска:
- игры на высоте: залезать на деревья, крыши, лестницы, чердаки;
- манипуляции с опасными инструментами: острыми ножницами или ножами, тяжелыми молотками;
- игры возле воды (реки, бассейна, моря) или открытого огня (костра, мангала);
- драки, борьба, битвы;
- гонки на велосипедах или на лыжах;
- разведка в одиночку.
Самым важным считается последний пункт: когда дети остаются одни, берут на себя ответственность за свои действия и последствия собственных решений, они получают неоценимый опыт.
Вся жизнь – управление рисками, а не исключение рисков.
Чтобы понять, к чему приводит отсутствие подобного опыта, автор исследования обращается к эволюционной психологии. Когда-то умение избегать опасности, защищаться было решающим для выживания. Поэтому дети рождаются с инстинктом брать на себя риск. Сегодня вопрос о выживании не стоит, и ребенок реализует свой инстинкт в игре. Недаром французы говорят: «Кто взрослеет не рискуя, рискует не повзрослеть никогда».
Любой вызов – это не вред и опасность, а неотъемлемая часть жизни.
Не надо по пятам следовать за ребенком на детской площадке, комментировать каждый его шаг, подстраховывать, когда он спускается с горки, бросаться на его защиту при любой ссоре или споре с другими детьми. Надо дать ему возможность своими силами улаживать конфликты, получать собственный опыт, в том числе негативный.
В качестве рекомендации я предлагаю отцам чаще оставаться с детьми. Папы, как правило, не склонны преувеличивать опасность, как мамы или очень ответственные няни. Это хорошо иллюстрирует популярная в интернете картинка, где папа подкидывает вверх ребенка. На разных частях этой картинки показано, как по-разному видят одно и то же расстояние от папы до ребенка сам папа, мама и бабушка. С папами дети получают более разнообразный опыт – с ними можно попрыгать по лужам, залезть на дерево, пойти на охоту, рыбалку, в поход.
По мере взросления дети должны брать на себя все больше ответственности за собственную безопасность, вырабатывать разные стратегии поведения: в одном случае надо позвать на помощь, а в другом обойти опасное место, здесь подраться, а там убежать, где-то договориться, а где-то спросить совета у взрослых. Стоит внимательно понаблюдать за ребенком и понять, в каких случаях он чувствует себя неуверенно и почему, а дальше – не запрещать, а поддерживать, когда он решается на риск.
Именно в детстве ребенок должен научиться справляться с потенциально опасными ситуациями – это во многом определит его поведение на протяжении всей дальнейшей жизни.
