Загрузка...
В 93 году мне было 16 лет, и это означает одно: я была полностью подготовлена к той реальности, которой с того момента больше не будет никогда. Как и поколение моих сверстников – детей с ключом на шее. Нас готовили к очередям, которые будут везде. К жизни по жестким инструкциям. Нас не учили просить – это «стыдно», не надо унижаться, сами придут и все дадут. Жертвовать собой было хорошо и правильно. Лучше на «поле боя», но можно и на собственной кухне. В этом мире не было места неженкам, «мимозам» – с нами и не нежничали.
Главное – уберечь
Наши родители честно выполняли свой долг – готовили нас к реальности, в которой «вдруг завтра война». В ней трудно доверять, а лучше держать язык за зубами. Вдруг скажешь что-то не то и вся семья пострадает. А может, друг это враг.
Вспоминаю, как меня шести-семилетнюю возили на занятия в Центральный дворец пионеров на Воробьевых горах. Там часто бывали иностранцы. Они любили угощать русских детей жвачками и конфетами. Видеть такой восторг при виде столь простых вещей – отдельное удовольствие, наверное.
Однажды я взяла жвачку и без согласования с мамой тут же засунула ее в рот. Какой же разразился скандал! Мама вещала, что это мог быть враг, что он мог засунуть в жвачку отраву. И в ближайшие сутки мама (и я, зараженная паникой) искали признаки, что я отравлена. Брать хоть что-то из рук иностранцев мне было с тех пор строжайше запрещено, и я помню адскую смесь чувств, если мне протягивали лакомство: желание, разочарование, настороженность к «врагу», злость на маму с ее запретами.
Но на войне нет места чувствам, они только мешают. Вот с нами о чувствах и не говорили. «Не важно, что ты чувствуешь, важно, что ты думаешь», – сказал однажды мне, подростку, отец. «Не важно, что ты думаешь, важно, что ты делаешь, и делать надо правильно», – сказал он мне в другой раз. Я была возмущена: как это, Я не имею значения, превыше всего некая правильность!
Подчинение и верность
Нас готовили к тому, чтобы встроить в систему, основанную на подчинении и верности. Октябрята – пионеры – комсомольцы – коммунисты. Это линия верности партии и стране. Школьник – студент – специалист по распределению. Это линия «карьеры». Семья – дети – почтенная старость. Если ты не верен семье, ты ненадежен.
Почти ничто не зависит от человека. Можно только «убить» свое будущее неправильным поведением, а возможности улучшить почти нет.
Главные регуляторы поведения младшего по званию, если от него требуется подчинение, – стыд, вина и страх. И все они активно использовались. «Ты сам(а) виноват(а), нечего было…», «тебе должно быть стыдно, что люди скажут…», «теперь жди неприятностей!» Культура стыда, культ вины, ценность страха. Сейчас мы пытаемся выбраться из этого бункера, но тогда он гарантировал защиту.
Авторитарное воспитание
Родители у многих были авторитарны, даже деспотичны. Сейчас я постоянно работаю с бывшими «детьми с ключом на шее», которые негодуют по поводу отношений с родителями. Мне рассказывают о том, что родители с другими общались по-человечески, дружески, тепло. Но совершенно по-другому с детьми: жестко, припечатывая, не зная жалости, требуя, критикуя.
А родителей, по большому счету, жалко. Их вел страх. Они были вынуждены отпускать детей в опасный мир, про который говорили: «Ты там никому, кроме меня, не нужен». В котором каралось неосторожное слово. Какими еще они могли быть? Они должны были уберечь детей.
Их жесткость и «есть два мнения: мое и неправильное» – было подготовкой к тому, что их ребенок станет «винтиком» и нужно научить его подчиняться. Отсюда же «Не имеет значения, чего ты там хочешь. Я, может, тоже много хочу. Делай, что надо».
По другим рельсам
И вот теперь мы оказались в мире, где все, к чему нас готовили, не нужно. Самая продолжительная очередь, которую я выстаивала за последнее время, была в аэропорту, и уложилась в 15 минут. Ни про каких мелких клерков, вымогающих деньги за справки, я не слышала со времен организации «служб одного окна» и МФЦ.
Я живу во времена, когда говорить лучше, чем молчать, и выделяться лучше, чем быть незаметной. Я живу во времена, когда «получать» деньги менее выгодно, чем зарабатывать. В этом мире можно просто попросить, и бороться приходится не так часто. И совсем не обязательно жертвовать собой. Напротив, проявляется направленность на собственное «хочу», «что мне нравится», «что мне подходит».
Этот мир совсем другой, в нем многое замешено на конкуренции. И для жизни в нем нужны другие установки и навыки, чем те, которые были предустановлены в детстве.
Мы и наши родители попали в ситуацию, которую можно описать железнодорожно. Едет поезд, трудно, но слаженно, тянет. Вдруг – хлоп! – и новые рельсы, и расстояние между ними другое. Тот, кто перестроился, – поехал дальше. Остальные вынуждены скакать по шпалам.
Исходя из реальности
К чему это я? Главный акцент я хотела бы сделать на слове готовили. То есть прикладывали силы, исходя из актуальной реальности. Собственно, действовали, как должен действовать любой адаптивный и интеллектуально сохранный человек: жили, ориентируясь на реальность, делая прогноз ее стабильности и готовя к ней новое поколение. Они (наши родители) – сделали все, что могли. И не их вина, что реальность так круто поменялась.
Ко мне нередко приходят клиенты с запросом на работу про родителей. Также часто я слышу, что родителей хочется (надо) простить. И вот что я думаю по этому вопросу, друзья: они перед нами не провинились. Они делали все, что могли, исходя из актуальной реальности. Душной, подозрительной, подчиненной, но реальности. И многие из них продолжают в ней жить.
Из трех П (понять, простить, принять) первое и третье подходят, а вот второе – нет. Не надо прощать. Не за что.
Система координат
…Некоторое время назад в разговоре с мамой, когда она пыталась мне что-то советовать по поводу работы, я поймала себя на мысли, что мы сейчас из разных миров. Все слова знакомы, но в смысл не складываются. Причем ясно, что для системы, в которой все еще живет моя мама, аргументация достаточно стройная. Но суть в том, что я живу в другой системе, и для нее мамина аргументация неработающая и чуждая.
То же я ловила потом в теме воспитания детей-внуков. И конечно, мои доводы кажутся ей «глупыми», ведь я не вижу «правду жизни». Ее правду. А у меня, в моем времени, своя. И когда я не принимаю ее советы (которые и звучат привычно-авторитарно), это не про неуважение. Это про другую систему координат.
Когда я думаю об этом, во мне много сочувствия к поколению родителей. Вы только представьте: на вас смотрят с какой-то жалостью, говорят (или как-то подразумевают), что ваши советы устарели и не нужны. И что вообще-то они сами разберутся. И какие-то не очень понятные слова про границы. И вообще с вами почему-то довольно жестко, хоть вы только добра желаете и сильно беспокоитесь.
Смена ролей
А ведь пройдет всего сколько-то лет, и на этом месте будем мы. Точно будем, потому что мир снова станет другим. Они, наши дети, еще припомнят нам, как мы боролись с их присутствием в интернете и соцсетях. Потому что на тот момент (вангую) это будет полноценная реальность, и в ней надо будет уметь размещаться.
Еще услышим, что наши «убирай телефон, садись за уроки» теперь мешают им быть успешными. Возможно, будет тема про то, что мы делали слишком сильный акцент на чувствах (но это неточно (с)). Что зря заставляли учить языки, потому что автопереводчики будут прекрасны и встроены прямо в тот микроприбор, который будет использоваться для всего.
К какой реальности готовили нас? К той, в которой жили сами и которая была относительно стабильна в течение десятков лет. К какой реальности нам надо готовить наших детей? Неизвестно. Угадать не представляется возможным.
Что остается?
Опираться на ту реальность, которая есть, и на то, какой я. Разобраться с устаревшими установками – уже немало. Для того, чтобы не транслировать их дальше. Программа-максимум – выделить то, что все еще остается актуальным и что мы рискнем передать нашим детям. Надеясь, но не будучи уверенными в том, что им это пригодится.
P. S.
Также меня занимает вопрос токсичного общения с родителями. Я понимаю, что степень этого общения в каждой семье была своя. Где-то нулевая, а где-то значительная. Несмотря на то, что формат передачи опыта был предопределен исторически, токсичного воздействия это не отменяет. В том числе и того, что продолжается в данное время у выросших детей со своими пожилыми родителями. И это точно влияет на то, как люди живут и чувствуют себя в своем родительстве. Но обо всем сразу не напишешь. Буду думать.
