Загрузка...
Страшная трагедия заставила о себе говорить. Обсуждают в основном детали: «накачали лекарствами и привязали», «получается, там была одна медсестра», – комментируют события в социальных сетях. Приводят цитаты СМИ о том, что медикаменты повлияли на способность больных самостоятельно выбраться из горящего здания.
Что-то сразу показалось нам упущенным, и мы попросили кандидата медицинских наук, психиатра-нарколога Александра Шувалова прокомментировать ситуацию. По мнению специалиста, она предсказуема.
17 лет из своего 45-летнего стажа Александр Шувалов работал в психиатрических стационарах, напоминающих изображенный на фотографии – одноэтажное деревянное строение в сельской местности.
В пострадавшем отделении 14-й больницы лежали, судя по всему, наркологические больные или было совмещение наркологических и психиатрических пациентов.
Я работал в психиатрическом отделении на 90 коек, расположенном на первом этаже, и нам вполне хватало окон из оргстекла без всяких решеток. Но никакими наркоманами или алкоголиками в отделении и не пахло. А это – разные контингенты пациентов. В наркологических отделениях решетки должны быть, но открывающиеся наружу – хотя бы одно окно сестра успеет открыть всегда. Плюс – выход, запасной выход. Выйти большинству больных всегда удастся, если, конечно, весь коридор не полили предварительно бензином, а строение не загорелось сразу со всех углов.
Больные, как психиатрические, так и наркологические, естественно – так и должно быть! – на ночь (и не только) получают необходимые дозы нейролептиков и снотворных средств. Ночью пациенты должны спать, в каком бы возбужденном состоянии они ни находились днем. Это положение никем не оспаривается. Поэтому их часто очень трудно добудиться, если даже трясти каждого в отдельности. И никакой крик или женский визг тут не помогут. Нужна мощная сирена.
Фиксация больного, если он находится в состоянии острого психотического возбуждения, – обычная практика. Но современные психофармакологические средства помогают довольно быстро купировать психоз. Тогда и «вязки» уже не нужны. Но и больного, «загруженного» лекарствами, уж тогда не беспокойте. На пожар такое лечение не рассчитано.
В СМИ есть информация о том, что поджог совершил пациент, доставленный на принудительное лечение. Принудительное лечение в области проводится только в больнице имени Яковенко, расположенной в Чеховском районе, где, надеюсь, есть и необходимые штаты, и необходимые для содержания таких больных условия. Вероятно, речь идет о «недобровольной госпитализации». Существует и такой вариант лечения. Здесь допустима – при необходимости – фиксация больного в пределах постели. Но закурить со связанными руками весьма проблематично.
Любой наркологический больной, если он не находится в состоянии психоза (а последнее у них купируется достаточно быстро), имеет право прервать лечение, написать заявление, и его немедленно выпишут из отделения. И никто не имеет права воспрепятствовать. Для этого никакие подкопы не нужны! Что-то здесь не «вяжется» одно с другим: или больные не те, или подкоп маловероятен…
Недостаток медперсонала – «нормальное» явление. Если укомплектовать полностью штат, то все будут «сидеть» на одной ставке, а выжить в наше время на одну ставку довольно трудно. Поэтому совмещают, кто сколько сможет, – от санитарок до врачей. Здесь цели сотрудников и администрации (читай – Министерства здравоохранения) расходятся прямо противоположным образом. Первым нужны свободные ставки, которые можно совмещать, вторым – полное укомплектование кадров. Парадокс!
Итак, при совмещениях физических лиц не будет хватать, но медсестры это понимают, и каждая работает за двух, а порою еще и за санитарку. И в «мирных условиях» подобная практика проходит. Но на диверсию и на больных наркоманией она явно не рассчитана. Согласитесь, что наличие в несчастном отделении 14-й больницы двух сестер, двух санитарок и охранника (которые, разумеется, не спят!) в корне могло бы изменить ситуацию. Или даже предотвратить ее.
Общей тенденцией в психиатрии стало сокращение стационарных коек и доминирование амбулаторного (диспансерного) лечения. Так, конечно, дешевле. Но все хорошо в меру. И когда в городских аптеках есть все необходимые для такого лечения лекарства.
И еще. Общепринято, что за противопожарную безопасность отвечает заведующий отделением. Но для врача эта важная часть работы всегда будет стоять не на втором, а на пятом или десятом месте, так как других забот хватает. Каждый должен заниматься своим делом: врач – лечить, «пожарный» инспектор – организовывать противопожарную безопасность.
Недавно в наше диспансерное отделение приходил такой инспектор и выразил недовольство по поводу того, что огнетушители не вывешены, как полагается, на видном месте, а спрятаны в кабинетах под столами. И показал, где на стене должен висеть огнетушитель. Я ответил, что в таком случае он должен быть там намертво прикреплен – тогда какой от него прок? – или им свободно воспользуется первый же больной, находящийся в психозе. А удар огнетушителем по голове – это очень больно.
А пока не будем удивляться маньякам-убийцам, которым место в психбольнице или в тюрьме (в последней, впрочем, наверняка свои трудности со «свободными местами»), и трагическим исходам пожаров в таких допотопных и малоприспособленных для оптимального лечения отделениях.
