Подлечиться не желаете?

Многие боятся безумия. С болезнями тела нам как-то легче примириться, чем с болезнями души. Болит у тебя нога, или рука, или голова – это какая-то твоя часть просто «вышла из строя». Но остаешься ты как все-таки здоровое целое. И пока есть ощущение целостности своего организма – ты сохраняешь возможность «исправить неполадки».

А безумие – это хаос. Потеря ориентиров во времени и пространстве. Ощущение того, что ты распадаешься на части. И эти части друг с другом воюют. Мир вокруг становится непредсказуемым и угрожающим. Переполненным опасностями, от которых негде спрятаться. Ведь внутри тебя – война.

Даже в таких состояниях, по-моему, обращаться к психиатрам рановато. Как раз их пациенты вполне уверены, что с ними – все в порядке. Просто «зеленые человечки» расшатали Землю. Или злые люди отказываются признать очевидный факт, что я – Наполеон Бонапарт. Или «божественные голоса» звучат только в моей голове, потому что я – Избранный, а все остальные – глухари и уроды.

Если вы читаете эту статью – уверена, с вами все более или менее в порядке. Да, может быть, у вас возникает иногда (или часто) смутное ощущение, что с вами что-то не так. Но вы искренне хотите самим себе помочь справиться с этой вышедшей из-под контроля жизнью. Значит, ваша целостность сохраняется. И точно есть здоровая часть, которая по-прежнему в контакте с реальностью. В психотический эпизод может попасть каждый: во время переутомления, стресса, глубокого потрясения, потери близкого человека. При резкой смене условий жизни: разводе, неожиданном увольнении, тяжелой болезни близкого. Думаю, каждый из нас хоть раз переживал это ощущение краха стабильности и предсказуемости мира, своих надежд и ожиданий.

Психика – прежде всего – инструмент нашей связи с реальностью. Если совсем упростить, то эта связь реализуется через восприятие – обработку данных – нашу реакцию. На каждом из этих этапов могут быть свои «эпизоды».

У всех нас есть органы восприятия – они же органы чувств. Их всего – пять, и четыре из этих пяти находятся в голове. Это глаза – уши – нос – язык. Соответственно для зрительного – аудиального – аромо- – и вкусового способов восприятия. Для тактильного восприятия нам служит кожа – самый большой орган человеческого тела. Кожа – граница контакта нашего тела с окружающей средой. И с одной стороны, она действует как орган восприятия, а с другой – как орган защиты.

СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ

Механизмы защиты есть у каждого органа восприятия. Мы можем зажмурить глаза – заткнуть уши – «отворотить» нос – закрыть рот. И все это будет телесными реакциями – проявлениями защитных свойств и тела, и психики.

Сигналы восприятия тщательно обрабатываются, прежде чем запускаются механизмы нашего реагирования. Большим подспорьем здесь обычно становится предыдущий жизненный опыт. Багаж знаний о том, как устроен мир. Мы этот багаж всю жизнь собираем. Но основную часть способов, как справляться с тревогой и всякими ужасами – читай: защищаться, – мы набираем в своем младенчестве – детстве. И иногда – к большому сожалению – они «врастают» в нас как самые эффективные. Еще бы – ведь они помогли нам выжить и вырасти, когда мы были совсем маленькими, слабыми, сильно зависимыми от всевластия взрослых. И чем острее, труднее и беспросветнее нам приходилось бороться в младенчестве и детстве за свое выживание, – тем более грандиозными и незыблемыми могут зафиксироваться в нашем опыте детские, архаичные способы защиты. А самое главное – мы можем получить в наследство от взрослых (или как результат своего жизненного опыта) – прочное знание о том, что окружающий мир – опасен по определению. И что единственный способ хоть как-то выжить – это держать круговую оборону. Всегда. Независимо от сигналов реальности.

Такой способ восприятия как раз и располагает ко всякого рода психозам. Потому что, прежде всего, психоз – это отрыв человека от реальности. Когда его глаза и уши постоянно настроены на просмотр своих, сильно отличающихся от действительности сюжетов. Это как если надеть щиток с наушниками с трансляцией какого-нибудь триллера – и пойти на детский утренник.

У нас – более или менее нормальных – малоадекватные реакции на реальность эпизодически все-таки бывают. Как это может произойти? В ситуации сильного волнения, неожиданности, стресса. Психика – из самых лучших побуждений нас выручить и как-то поддержать – может «подсунуть» нам привычный с детства механизм избегания тревоги. В такие моменты наше сознание уступает место бессознательным отыгрываниям. Мы действуем на «автопилоте». И только потом, оглянувшись на свое поведение, можем с сожалением констатировать факт, что программа этого автопилота безнадежно устарела. И что на сегодняшний день у нас есть гораздо более адекватные способы регирования. Но засада в том, что наша функция выбора в момент эпизода блокируется. И мы – реально – превращаемся в пятилетнюю Мусю или трехлетнего Ваню. Регрессируем «по полной». Ну и реагируем соответственно…

А если мы пытаемся спастись «по-взрослому», как-то объяснить себе и окружающим свою неадекватность, то хоть временным, но спасением от душевного хаоса может стать определенность диагноза. Ведь даже самый малоутешительный приговор все-таки придает нам хоть какую-то стабильность. Дает долгожданную почву под ногами. Фиксирует внутреннюю форму. В диагнозе есть перечень симптомов. Признаков, которые роднят тебя с такими же страдальцами, как ты. Твои одиночество и растерянность заканчиваются. И появляется надежда, что тебя «вылечат». Избавят от мук.

Ты можешь начать всерьез рассказывать, какой ты параноик, или истеричка, или депрессивный. Начать живо интересоваться научно-популярными или вполне серьезными статьями о причинах, ходе и возможностях излечения своей «болезни». Кстати, интерес к психологии и желание стать в этой области профессионалом вырастает иногда из настоятельной потребности «подлечиться». Найти инструменты самопомощи и самоподдержки, потом еще и других пробовать поддерживать и лечить. В основании этой версии есть еще факты того, что все великие открытия в психологии сделаны такими… далекими от душевной уравновешенности людьми. Фрейд, Юнг, Лакан, Адлер, Эриксон, Перлз. Каждый – со своими «тараканами». Приручив которых, они стали способны предложить миру реальные способы выживания во внутренних конфликтах.

Психика человека для меня – как мозаичная картина. В которой есть много разных кусочков. Если все эти кусочки вместе производят (прежде всего на самого человека) впечатление «целого» – значит, с человеком все более или менее в порядке. Если же вдруг они начинают путаться и рассыпаться или один-два фрагмента затмевают все остальное и такая картинка фиксируется надолго – да, тут может быть проблема. И диагнозы во всей своей определенности эту проблему, на мой взгляд, только усугубляют.

Каждому из нас присущи самые разные черты. Все мы время от времени, в зависимости от того, что с нами происходит в жизни, бываем и шизоидными, и маниакальными, и истеричными, и депрессивными, и паранойяльными. Но здесь ключевое слово – время от времени, в контексте реальности.

Когда училась на курсе по психиатрии, нашла у себя следы всех психотических состояний – кроме родовой горячки. Пугалась поначалу, потом вместе с сокурсниками веселилась. Замечательный на все времена тест MMPI выдал мне пики по истероидной и тревожной шкале. Ну да, иногда люблю демонстрировать себя – умницу и красавицу. Ну да, тревожусь часто чрезмерно. Любимые – читай: наиболее бессознательные – способы защиты – гиперконтроль и регресс. И что? И если сейчас иногда меня в бессознательные отыгрывания по истерическому типу и заносит – есть возможность достаточно быстро из них «вылезать». На осознании: что это я такое сейчас тут демонстрирую – делаю? И зачем?

Когда кто-то из моих клиентов озвучивает мне свой «диагноз» – начинает рассказывать о себе как шизоидном или депрессивном, мне, прежде всего, интересно выяснить, какие смыслы человек придает своим симптомам. Например, назвавшийся депрессивным может сидеть напротив меня в позе «низкого старта», напряженный телом, и с блеском в глазах рассказывать о своей депрессии так: «Я вялый, слабый, совсем без сил». Но его состояние, которое он называет вялостью, может очень сильно отличаться от моих о ней представлений. И от того, что я наблюдаю «здесь и сейчас» в непосредственном с ним контакте. Начинаю спрашивать: «А ты сейчас со мной вялый?».

И в ответ могу услышать: «Конечно – разве ты не видишь? И вообще – раньше я утром бегал пять километров за 20 минут, а теперь мне требуется на эту дистанцию полчаса». Без комментариев…

ВЫХОД ЕСТЬ!

В каждом диагнозе есть и ресурс, и ловушка. Ресурс – это его объяснительная часть. В момент растерянности или боли заимствованные нами смыслы: «Ой! Что это со мной такое происходит?! Почему я так реагирую?!» – «оформляют» переживание. Притупляют страдание. Вроде как оправдывают наши действия. Но потом эти фиксированные смыслы могут превратиться в ловушку. Привыкнув конвертировать свои ощущения только одним, когда-то определенным выбранным диагнозом образом, мы выпадаем из потока времени. Ситуация вокруг нас уже много раз поменялась – а мы, «пришпиленные» смастеренными себе когда-то симптомами, раз за разом выдаем одни и те же реакции…

Еще хороший способ потихоньку избавляться от всякого рода фиксаций и железобетонности защит – развивать наблюдающую часть психики. Кто-то называет это своим Взрослым, кто-то – наблюдающей частью Эго, кто-то функцией выбора. Для меня – это «нитка», которая удерживает воздушный шарик моей психики на связи с реальностью. Или это ощущение, что я в любой момент могу опереться на землю. Обеими ногами. Прочно.

Чтобы с гордостью и с полным на то основанием носить Высокое имя Психиатрического Диагноза, вам надо иметь полную его картину, которая складывается из трех синдромов, в каждом из которых по три симптома. При этом картина должна оставаться неизменной в течение как минимум полугода. То есть ваша психика должна быть прочно зафиксирована в определенных диагнозом состояниях, реакциях на окружающий мир, формах защитного поведения – независимо от того, что происходит с вами и вокруг вас, – каждый день – месяц – год. И вот если вы всегда и на все реагируете именно «по учебнику» – тогда тут есть над чем именно психиатрам задуматься.

Но в моей психологической практике таких клиентов нет. А есть люди, которые в каких-то трудных для себя ситуациях могут пугаться, теряться, расстраиваться. Оставаясь при этом такими… восприимчивыми. Хотя, может быть, иногда беспомощными в своем выборе, как, когда, на что и чем реагировать… А для меня переживание растерянности – это хорошая возможность хоть иногда встречаться в своей жизни с чем-то новым, да, чуток пугающим, пока еще неопределенным, но при этом возбуждающим любопытство и интерес… Доказывающим, что жизнь продолжается во всем ее разнообразии…

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА