Михаил Зощенко. Перед восходом солнца и после…

Михаил Михайлович Зощенко (1895–1958) – не первый и не последний писатель-сатирик, чей характер и судьба оказались далеко не юмористическими. Уничтожающая критика секретаря ЦК ВКП(б) Андрея Александровича Жданова в 1946 г. была им, если можно так выразиться, вполне заслужена. Писал бы меньше фельетонов и больше верноподданнических «Рассказов о Ленине», и жизнь сложилась бы благополучнее. Впрочем, как писал сам Зощенко, «жизнь устроена проще, обидней и не для интеллигентов».

Зощенко был изначально достаточно сложной личностью в психопатологическом отношении, и случившаяся трагедия протекала уже на болезненном фоне. В 18 лет он, получив на выпускных экзаменах «единицу», попытался в первый раз покончить жизнь самоубийством, для чего проглотил кристаллы сулемы. В своей «Автобиографии» писатель делает многозначительную поправку причины суицидальной попытки: «Скорей от бешенства, чем от отчаяния».

Психическая несостоятельность Зощенко бросается в глаза из перечисленных им самим событий: «Арестован – шесть раз. К смерти приговорен – один раз. Ранен – три раза. Самоубийством кончал – два раза. Били – три раза. И также бесконечные скитания и профессии». Даже с учетом того беспокойного времени – явный перебор. Тот факт, что он был офицером и кавалером четырех боевых орденов – Святого Станислава и Святой Анны, никак не повлиял положительным образом на произошедшее психопатологическое развитие личности. Уже армейские врачи неоднократно устанавливали Зощенко диагноз «неврастения», а его ипохондрия и периодические депрессии все больше бросались в глаза окружающим.

В середине двадцатых годов, будучи в зените своей писательской славы, по воспоминаниям Корнея Чуковского, Зощенко живет «одиноко, замкнуто, насупленно. Жена его живет отдельно. Он уже несколько дней не был у нее. Готовит он себе сам на керосинке, убирает свою комнату сам и в страшной ипохондрии смотрит на все существующее. “Ну на что мне моя “слава”, – говорил он. – Только мешает! Звонят по телефону, пишут письма! К чему? На письма надо отвечать, а это такая тоска!”»

В 1927 г. Чуковский в своем дневнике по существу повторяет то же самое: «что люди ему по-прежнему противны, что весь окружающий быт вызывает в нем по-прежнему гадливость». Супруга Зощенко прощала мужу все, потому что понимала: это не дурной характер, это – болезнь. По той же причине терпела она и его измены, так как «бесконечными любовными похождениями он старался заглушить хандру». И через десять лет мнение Чуковского о писателе не изменилось: «виделся с Зощенко. Говорил с ним часа два и убедился, что он великий человек – но сумасшедший».

Следует заметить, что именно в это время – с 1922 по 1926 гг. – вышло 25 сборников рассказов Зощенко. За 5 лет – 25 книг! Здесь, однако, уместно привести замечание самого писателя: «От хорошей жизни писателем не становятся. Надо что-то претерпеть или вообще быть больным».

А заболевание его продолжало прогрессировать, лекарства не помогали, от прописанных водных процедур становилось хуже. Кризис наступил в 1926 г., когда писатель почти перестал есть и чуть не погиб от голода.

В 1928 г. ипохондрия одолевает Зощенко до такой степени, что он не в силах работать. Ему приходится отказываться от уже заключенных договоров. Как все невротики, он не скрывает своей ипохондрии, постоянно упоминая о ней в письмах и разговорах. Одно из писем к жене начинается словами: «Пришла тоска – моя владычица, моя седая госпожа».

Однако невротический недуг Зощенко подтолкнул его к иному творческому подходу. Он решил написать «жизнерадостную книгу», решил «стать как другие люди». Первым шагом к грядущей «смене курса» стала повесть «Перед восходом солнца». Обратим внимание на примечательное совпадение – смена литературного курса происходила у Зощенко одновременно с ходом исцеления от хандры. Такая синхронность наталкивает на предположение, что это не просто совпадение, что имели место не просто независимые друг от друга параллельные процессы, а – связь их. Таким образом, талант и предрасположение к неврозу оказались у Зощенко в соседстве и взаимодействии, поскольку имели общую основу – «крайне чувствительную психику».

Итак, писатель стал бороться со своей неврастенией самостоятельно. В основу подхода Зощенко положил учение академика И. П. Павлова и теорию Зигмунда Фрейда, «с негодованием выкинув из нее лжеучение о детской сексуальности и Эдиповом комплексе». Самолечение закономерно – у талантливого человека по-другому и не бывает – переплелось с творчеством.

Интерес, вызванный психоанализом и толкованием сновидений, послужил первыми ступеньками к написанию его знаменитой «психотерапевтической» книги. В ней Зощенко раскрывает настолько потаенные уголки своей души, что это отдает эксгибиционизмом. Он пытается разобраться в своей меланхолии и неврастении, исследуя случаи из своей жизни, которые, по его мнению, послужили причиной душевного расстройства. Начав рукопись в Ленинграде, страдая тяжелой формой неврастении, он закончил ее в эвакуации в Средней Азии, пребывая в непоколебимом – как ему тогда казалось, навсегда! – душевном здоровье.

С августа 1943 г. в журнале «Октябрь» началась публикация первых глав этой повести (вторая часть под названием «Повесть о разуме» была издана посмертно в 1972 г.; повесть полностью опубликована в 1973 г. нью-йоркским «Издательством имени Чехова»). Но она вызвала такой скандал, что уже в ноябре печатание было прервано. Зощенко обратился с письмом к Сталину, прося его ознакомиться с книгой «либо дать распоряжение проверить ее более обстоятельно, чем это сделано критиками». Ответом стал очередной поток ругани в журнале «Большевик», где повесть была названа «галиматьей, нужной лишь врагам нашей родины».

В августе 1946 г. появилось Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором подверглись жесточайшей критике редакции обоих журналов «за предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе». Журналу «Звезда» запрещалось в дальнейшем печатать произведения писателя, а журнал «Ленинград» был вообще закрыт. Жданов о повести «Перед восходом солнца» в своем докладе сказал так: «В этой повести Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку, делая это с наслаждением, со смакованием». Этот доклад послужил сигналом к исключению Зощенко из Союза писателей СССР.

Современные читатели оценивают повесть Зощенко прямо противоположным образом. Исследуя в ней собственную сферу бессознательного, Зощенко предвосхитил ряд научных исследований в этой области. В настоящее время получил распространение психотерапевтический метод «терапии творческим самовыражением», предложенный отечественным психиатром Марком Бурно. Он применяется для лечения людей с тягостным переживанием своей неполноценности, с тревожными и депрессивными расстройствами.

В основе «терапии творческим самовыражением» лежат две идеи. Первая заключается в том, что человек, страдающий психопатологическим расстройством, может узнать и понять особенность своего характера, своих психических расстройств. Вторая идея состоит в том, что, узнав сильные и слабые стороны своего характера, пациент может творчески смягчать свое состояние, так как любое творчество высвобождает большое количество позитивной энергии, любое творчество целебно. Сказанное в полной мере можно отнести к Зощенко.

Осень и зима 1946 г. оказались самыми тяжелыми в жизни бывшего сатирика. Семья жила распродажей вещей, а сам он работал в сапожной артели. Ему, впрочем, разрешили заниматься переводческой деятельностью, но без права подписи переведенных работ.

Излечив себя, Зощенко в определенной степени себя обокрал, лишившись чувства юмора. Этот факт подтверждает и относящееся к 1953 г. воспоминание композитора Евгения Шварца: «Рассуждения его очень уж не походили на сочинения. В них начисто отсутствовало чувство юмора. Они отвечали строгой и суровой и, как бы точнее сказать, болезненной стороне его существа». С психиатрической точки зрения этот феномен можно было бы квалифицировать как эмоциональное снижение личности, которое постепенно, но закономерно развивается в процессе течения, например, шизофрении. Вот и получается, что гениальным сатириком Зощенко был, пока не выздоровел. Произведения, созданные им в пятидесятые годы, мало чем отличаются от соседствующих с ними на журнальных страницах рассказов и фельетонов других авторов.

Жизнь показывает, что характер – это судьба. Болезненный характер – болезненная судьба. Имевшие место у писателя психические нарушения выражались в виде невротических и эмоциональных расстройств, что подтверждает его стойкое и даже мужественное сопротивление тяготам жизни, стремление выжить. При наличии более серьезного психического расстройства последнее было бы невозможно.

Еще раз подчеркнем важный факт: пока Зощенко оставался невротиком, он создавал великолепные сатирические произведения. Излечившись, потерял этот дар.