Загрузка...
Эмоциональный голод
Мы живем в неспокойное время. Нас преследуют проблемы – финансовые, профессиональные, личные. Мы чувствуем себя вымотанными из-за высоких ежедневных нагрузок – эмоциональных и психологических. Масло в огонь подливает негативный информационный фон, СМИ непрерывно бомбят нас тревожными новостями. По-настоящему теплые отношения – как семейные, так и дружеские – сегодня в большом дефиците.
Мы начинаем искать «островок стабильности», эмоциональное прибежище, которого не касаются общественные «бури и шторма», и находим его… в ребенке. За счет любви к ребенку и его любви к нам мы пытаемся восполнить, компенсировать дефицит эмоций, утолить свой эмоциональный голод. Поэтому вопрос «любит – не любит» встает во главу угла, ему придается огромное значение.
Мы не допускаем мысли, что можем потерять любовь и расположение детей даже на время или что они будут любить нас недостаточно сильно: «Мне кажется, сын меня не любит. Он постоянно на меня обижается. Может, я и правда плохая мать?» И сразу встает вопрос: «Как сделать так, чтобы он меня больше любил?»
Наша любовь к детям не бескорыстна – мы требуем взаимности, постоянно ждем от них подтверждений любви. Получается, мы решаем собственные проблемы за счет детей. С одной стороны, мы попадаем в зависимость от детей, от их чувств, от их отношения к нам. А с другой – делаем их ответственными за то, чтобы снять с нас эту безумную нагрузку, компенсировать отсутствие искренних отношений с друзьями, с близкими, с супругом.
Любовь – неоднозначное чувство, сила которого способна превратить его в палку о двух концах. Сталкиваясь с парадоксами в отношении к детям, мы убеждаемся, что одной любви не всегда бывает достаточно. Создавать отношения на основе одной только любви означает идти по опасному пути, за это можно и поплатиться.
Боясь «нелюбви», мамы и папы начинают вести себя не по-родительски: пытаются удовлетворять все желания ребенка, не решаются наказывать. Ведь непросто наказать ребенка, если боишься, что он тебя разлюбит. Взрослый ведет себя как ребенок, который ищет любви и ставит объект любви выше себя, а ребенок занимает позицию взрослого. Мы забыли, что строгость и подчинение не мешали любви, а, напротив, могли ее питать и не давали ей выходить за грани допустимого. Чувство любви существовало и в былые времена, но его не выставляли на первый план без меры и не наделяли таким значением, как в наше время.
«Не делайте из ребенка кумира: когда он вырастет – потребует много жертв».
В центре семьи
В последние десятилетия кардинально поменялось положение ребенка в семье. С семейной «периферии» он переместился в центр.
Сейчас считается вполне естественным планировать семью, заранее решать, сколько мы хотим детей, чтобы иметь возможность окружить каждого из них любовью и заботой. И воспитание детей – едва ли не главное дело жизни. Однако так было не всегда. Еще в XIX веке в бедных семьях ребенок считался «лишним ртом», и ему не уделялось повышенного внимания. В центре семьи традиционно был ее глава, а вокруг него – остальные домочадцы. При этом каждый занимал положенное ему место. Родительский авторитет не подвергался сомнению.
Сегодня все крутится вокруг ребенка, все делается для него и ради него. Ради него женятся, когда женщина узнает, что беременна. Ради него стараются сохранить семью: «Мы не можем развестись, у нас же дети». Разведенные родители просят у ребенка благословения на новый брак. Хорошо, если он «даст добро». Но если отношения с новыми родителями у него не складываются, взрослые готовы разойтись, лишь бы «не травмировать ребенка».
Многие мамы создают и поддерживают культ ребенка, положив свою жизнь «на алтарь материнской любви». Они видят в ребенке смысл жизни – «Я живу ради детей», и такая жертвенность считается в порядке вещей. Главное – чтобы ребенок ее любил, был к ней привязан.
Однажды в московском ресторане я наблюдала такую сцену. На обед пришла знакомая мне семья – папа, мама и две дочки. Мама уже села за стол, но вот прибежала одна девочка и согнала маму с ее места. Потом подбежала другая и тоже захотела сесть на место мамы, и женщина беспрекословно подчинилась – снова встала и пересела. Я спросила ее: «Вы заняли это место, как ребенок может вас согнать? Сначала один, потом другой, и вы покорно им уступаете – почему?» Мама ответила: «Да что я из-за какой-то ерунды буду с ними ссориться? Начнут капризничать, весь обед испортят». Маме не хочется конфликтовать, расстраивать дочек. Она боится их нытья, жалоб, агрессии, особенно на людях, боится, что ее требования и ограничения они воспримут в штыки, что ее отвергнут. А ей хочется чувствовать себя идеальной мамой, на которую дочки смотрят влюбленными глазами, а окружающие восхищаются: «Как они вас любят!»
«Самое верное средство сделать вашего ребенка несчастным – приучить его ни в чем не знать отказа…»
Нарушение иерархии
Иерархия «взрослый – ребенок» базируется на физиологических, психологических и социальных законах. Это иллюзия, что мы можем безнаказанно их нарушать. Соблюдение иерархии жизненно важно для нормального развития личности ребенка.
У взрослого по определению больше прав, чем у ребенка, и больше ответственности. Он знает, как надо, как правильно, он задает ребенку систему координат, ставит определенные рамки, он может разрешить, а может и запретить. Он контролирует и опекает, учит и помогает, оценивает и осуждает. И именно он отвечает и за себя, и за ребенка.
Выталкивая ребенка на позицию взрослого, мы перегружаем несозревшую детскую психику. Ребенок не понимает природу власти, не чувствует границ, которые нельзя переступать. Для него пропадает, размывается само понятие «взрослый» – оно перестает нести основную смысловую нагрузку и означает лишь возраст человека.
Но для ребенка непосильно «бремя равенства» и зависимость от него взрослых людей. Чаще всего дети не справляются, их психика не выдерживает – они могут стать абсолютно неуправляемыми.
В такой ситуации ребенок не получает самого главного: стержня, направления дальнейшего развития. Как молодой вьюнок, у которого убрали вертикальную опору, он не может карабкаться вверх. Желание стать по-настоящему взрослым не возникает, когда нет внутреннего чувства «вот я вырасту, и мне тоже будет можно, я тоже должен буду…». Отсюда инфантилизация, о которой сейчас так много говорят.
«Дети не должны знать, как дороги они тем, кто их воспитывает».
Вернуть ребенка на его место
Если функция родителя заключается в том, чтобы вырастить ребенка и воспитать из него самостоятельного взрослого, необходимо определить правильную дистанцию, которая позволит родителю одновременно жить своей жизнью и растить детей. Дети должны видеть, что родители не могут все свое время посвящать только им. Мы не живем ради ребенка, а просто живем – вместе и рядом с ним. В одном из интервью меня спросили об отношениях с моими детьми. И я честно сказала: я готова умереть за своих детей, но жить ради них я не готова.
Когда ребенок возвращается на отведенное ему природой место, мы уже не боимся отказывать, конфликтовать, наказывать, идти на конфронтацию. Мы не требуем от ребенка постоянных проявлений любви, вечно сияющих глаз. Хорошие родители – не те, кто любой ценой пытается завоевать расположение детей, а те, кто готов задавать ориентиры, воспитывать.
Конечно, «смена власти» в семье вряд ли пройдет мирно. Иногда этот процесс сопровождается конфликтами. Нам надо быть готовыми к раздражению, протесту, крику, агрессии, недовольству, а порой и к ненависти детей. Но это естественное, абсолютно нормальное поведение ребенка в критические моменты.
Дети нуждаются в нашем руководстве, порой жестком. Мы предъявляем требования, которые могут им не нравиться, но мы имеем на это право, потому что действуем в их интересах. Конечно, все это должно быть реализовано в теплой обстановке, в атмосфере добра и защиты. Это и есть деятельная любовь
