Невыносимо вместе и плохо без! У любви есть много граней, первая — влюбленность

У любви есть много граней, первая из них — влюбленность. Влюбиться очень просто: для этого нужно всего лишь какое-то время спокойной, стабильной, жизни, свободной от страха, тревоги и хаоса, как, например, в санатории, и человек тут же остро ощутит нехватку родной души и жадно потянется к людям. И вот он уже отзывается на чей-то взгляд, принимает его молчаливое приглашение, в такой момент его душа затронута и резонирует в созвучии с другой.

Влюбленность связана с сексуальностью и нежностью, но в ней, и пусть вам не покажется парадоксальным, мало любви! Здесь многое происходит по законам младенческого возраста, в лучшем случае это начальный этап любви. Именно поэтому некоторые люди способны только влюбляться и оказываются несостоятельными в глубоких отношениях. Это так, поскольку дальнейшее не происходит само собой, чтобы души продолжали соприкасаться, партнерским отношениям учатся в детстве, и очень рано, в первую очередь у мамы.

Немецкий философ, психотерапевт Берт Хеллингер заметил: «В глазах партнера мы ищем глаза мамы, независимо от пола». Если находим, то случается Любовь с первого взгляда. Но что скрывается за этой гранью первых, очень эмоциональных отношений, прямого взаимообмена эмоциями, внутренними мирами?

Младенец в 9 месяцев активно вторгается в окружающее пространство, а на 3-м году активно начинает проявлять свою волю! Психологи говорят о кризисе развития третьего года жизни, который предшествует психическому рождению человека. Точно так же и с любовью! В любви каждый начинает с младенческого блаженства, и дальше независимо от партнера он повторяет дорогу взаимоотношений со своей мамой, в большей или в меньшей степени, кто как.

Что же делать тем, чьи отношения с мамой были сложные или, может быть, тупиковые? Тем, у кого после кризиса 3 лет не сформировались ни инициатива, ни ответственность?

Что делать партнерам тех, у кого нет опыта выстраивания безопасных отношений, в которых может жить любовь? Что делать, когда отношения становятся враждебными, наполненными недоверием и эгоизмом, как у детей третьего года жизни, когда они борются за свою автономию и становятся невыносимы? «Невыносимо вместе и плохо без» — есть ли за этим еще какая-то грань?

Задайте себе вопрос, уважаемый читатель, как бы вы озаглавили историю своих отношений на данный момент?

РАЗВИТИЕ ОТНОШЕНИЙ

Вика очень быстро захотела изменений, она инициирует многие начинания, предлагает правила, ей кажется, что она выражает интересы их общего «мы». Однако Иван, который не прожил в детстве возможность быть автономным и, как следствие, инициативным, не может ощущать себя в этом общем «мы». Он начинает чувствовать себя стесненно, когда стадия прямой эмоциональной связи отступает и жена начинает направлять энергию на внешний мир. Активность жены, ее скорый переход со стадии «я и ты друг для друга» к стадии «мы и мир» вызывает у него тревогу, недоверие, нарушает его безопасность. Он не научился регуляции «я — ты» у мамы, у него есть печальный опыт подчинения ее интересам. Он воспринимает Вику как захватчицу, ощущает себя пешкой в ее игре, которую Вика, в свою очередь, считает заботой. Иван злится на то, что Вика не дает ему смотреть телевизор, в ответ Вика злится на его замечания.

Но каждый вынужден признать, что другой где-то прав и вмешательство одной и критичность другого идут им на пользу. Поскольку его взрослые отношения с мамой не выстроены, то попытка Вики наладить родственные контакты со свекровью вызывает у него бешеное сопротивление. Вика же воспринимает это как нежелание строить с ней семью, чувствуя недоверие, она всеми силами старается его завоевать и начинает заботиться о маме Ивана, а мужчине нужна забота о нем самом! Но одновременно ее-то он отвергает, так как хочет пережить независимость и уважение. Иван полностью разочарован в браке. Он хочет решать и отвечать за все сам, а для этого, как он считает, ему необходимо жить одному. Вика уходит, однако и без нее ему тоже плохо, а позвать ее назад он не может, так как боится, что это будет истолковано как слабость с его стороны, и приведет к полной зависимости, как это было с мамой.

Вика вернулась к нему сама, но — все страхи Ивана обострились с новой силой. Оба не понимают, что им делать, и разочарованы друг в друге. С психологической точки зрения — перед нами очень перспективный, «живой» брак с большим целительным потенциалом для обеих сторон.

ЛЮБОВЬ — СТРАХ

Очень часто женщины тратят больше сил на развитие отношений. У нее лучше развит социальный интеллект, и понимание здорового уклада отношений — ее сильная сторона, но при этом она не всегда отдает себе отчет, в том, как ее воспринимает партнер и какое влияние она на него оказывает. В истории Ивана и Вики из-за негативного предшествующего опыта мужчина относился к попыткам Вики как к угрозе. А противоположность любви — не ненависть, а страх.

Но почему Вика так торопилась, чего ей не хватало, зачем вторгалась в личное пространство Ивана? Вика так стремилась к своему Дому, очагу, семье, что потеряла Ивана, он превратился незаметно для Вики из цели в средство.

За таким поведением стоит черта нашего времени, когда учитываются и вопринимаются только достижения, но не отношения, этапы, успехи, но не самочувствие. Одна из причин Викиной нечувствительности к Ивану — то, что она всегда была отличницей, но никто не радовался ее уникальности, на первом месте всегда были ее успехи.

ВЗРОСЛОЕ ЧУВСТВО

Есть ли возможность у этой пары перейти за грань детских проекций на уровень зрелой любви? Все известные философы и психологи говорят, что здоровой любви присуще уважительное отношение партнеров именно к различиям, к индивидуальности другого. Американский психолог Абрахам Маслоу цитирует философа Генри Оверстрита: «Любовь — это не стремление обладать человеком, но напротив — сущностная потребность подчеркнуть его». Вика гордилась Иваном, его способностями, но, будучи сама долгое время продолжением нарциссической гордости своих родителей, подчеркивала в его достижениях себя, когда рассказывала о его карьере и о нем. Несомненно, его способности, а не зарплата, вызывали у нее тепло, радость и гордость, но она не умела «подчеркнуть» Ивана, чтобы он мог ощущать ее любовь.

В работе с этой парой мы пришли к тому, что они оба делают и испытывают нечто, что обозначает, что они любят друг друга. Но для ощущения себя в любви и в безопасности им обоим нужны разные вещи, а для этого им обоим нужно решить быть рядом осознанно, внимательным и открытым к другому и отвечать за это решение!

Второе качество зрелой любви — это искусство видеть в другом то, что остается невидимым для остальных. Взгляд любящего, когда другой остается целью, — ты видишь его равенство себе и даже превосходство, поскольку тебе видно его внутреннее богатство, его возможное будущее. Берт Хеллингер говорит, что настоящая любовь начинается со второго взгляда. Тогда, когда мы говорим партнеру со всеми его недостатками и достоинствами, особенностями и странностями, поступками и сомнениями: «Да. Именно такой, какой ты есть». «Да» — такой ситуации, какая она есть. И «да» — себе.

Это нелегко, но представьте себе, что Вика услышала «да» от Ивана. Она тут же становится активной и начинает проталкивать ситуацию с очагом, но забывает посмотреть на Ивана и сказать ему адресованное только ему «да», то есть задержаться и остаться на какое-то время в его глазах. Потом сказать «да» себе и ждать очереди Ивана, когда он скажет ей «да». Это тонкое равновесие контакта, взаимоотношений, которому дитя учится, играя и общаясь с мамой.

Но как преодолеть привычки, застывшие паттерны (1) поведения, способы чувствовать и думать? Ведь стереотипы срабатывают моментально. Немецкий психолог, психоаналитик Эрих Фромм говорит о том, что в любви содержится большой компонент воли. Вике предстоит сдерживать свою активную деятельность и практичность в применении Ивана. Научиться не вмешиваться, уважать и любоваться Иваном, радоваться тому, что он рядом, а ему придется поверить и принять, что это возможно, как бы это ни противоречило его детскому опыту. Ивану придется сосредоточиться не на страхах и на опасениях, а на том, что делает Вика, как она выглядит, и что он при этом чувствует, как она надежна, старательна, на том, что она сама по себе любит, если с нее снять задачу получать «пятерки» у всех родственников и знакомых. Ему придется задавать ей много вопросов и анализировать себя — откуда к нему приходят те или иные мысли и чувства. Ивану предстоит открыть, что можно быть преданным и быть собой, и что это не то же самое, что быть принадлежащим. Тут пара теряет привычные опоры в виде устаревших программ, и здесь начинается настоящая жизнь, в потоке которой «я» может хорошо плыть, только зная, что подстраховать может другой.

Маслоу выделил два вида любви: дефицитарную и бытийную. Первая движется потребностями в безопасности, принадлежности, уважении и самоуважении, в признании. Мы видим, что и препятствуют любви те же неудовлетворенные потребности. Бытийная — в полном смысле зрелая любовь, от другого ей ничего специального не нужно, просто любовь присуща существу личности, стремящейся к развитию и зрелости, так же как сила присуща мужчине, грация — кошке, аромат — розе и ребячество — детям. Фромм указывает, что поначалу для искусства любить необходима воля — человек каждый раз волевым усилием может помогать себе быть благожелательным к другому, если они решили развивать отношения.

Ивану и Вике такое волевое развитие с приятными открытиями в жизни и друг в друге еще предстоит. На какой грани тогда окажется наша пара? Это будет зависеть только от их творческой самоактуализации.