Загрузка...
У меня есть знакомая, которая обладает поистине волшебным даром влипать во всякие нехорошие истории. «Возвращаюсь я поздно вечером домой, иду мимо ресторана. Вдруг двери распахиваются, на улицу вываливаются две подвыпившие компании и начинают драться друг с другом. А я что? Стою, смотрю, мне интересно. Парни, видимо, спортсмены – красиво дерутся! Вот только через некоторое время стрельба началась. Пуля рядом со мной в витрину попала, а я растерялась, стою, не знаю, что делать…» Очевидно, что любой здравомыслящий человек скажет: «В таких ситуациях надо быстрее бежать! Она что, дура?» Нет, барышня вовсе не глупая. У нее высокий IQ и даже два высших образования.
Сплошные неприятности
В современной психологии есть такой термин – виктимность. Самый простой перевод с психологического языка на обычный – это склонность человека быть жертвой. Как правило, виктимные люди не могут своевременно распознать опасную ситуацию. Они также не видят себя со стороны и не понимают, что их внешний вид или поведение в данной опасной ситуации могут быть провоцирующими. Поскольку они не воспринимают ситуацию как опасную, то и ведут себя обычным образом, не пытаясь спастись или защититься.
Виктимность может быть ситуативной, когда человек сталкивается с абсолютно новыми опасными ситуациями, о которых он просто ничего не знает. Так, к примеру, дети становятся жертвами педофилов, если им (детям) заранее не объяснить, что нельзя общаться с незнакомыми взрослыми, брать из их рук сладости или игрушки, садиться к ним в автомобиль и т. п.
Но если человек вроде бы знает, какие ситуации опасны, но все равно в них попадает (как говорил котенок по имени Гав про неприятности, «Ну как же туда не ходить? Они же ждут!»), то речь идет о личностной виктимности.
Какой-то отдельной черты личности, отвечающей за виктимность, не существует. Обычно это сочетание качеств, уникальное для каждого отдельного человека.
Например, это может быть смесь любопытства с самоуверенностью. Или излишняя доверчивость и послушность, основанные на низкой самооценке.
Эмоции по наследству
С середины 1990-х начинает довольно бурно развиваться такая междисциплинарная наука, как психогенетика. В частности, появляются исследования по психогенетике эмоций. Ученые пытались выявить, способны ли сильные и устойчивые эмоциональные состояния оставить след на уровне генотипа. Оказалось, что такие состояния, как страх, действительно наследуются на генном уровне.
Эксперименты были проведены на мышах, тем не менее это не помешало исследователям перенести результаты на людей. В СМИ и в научно-популярных книгах появилось много рассуждений о «травмированных поколениях», где речь шла о потомках людей, живших при тоталитарных режимах и унаследовавших «ген жертвы».
Вряд ли такой ген на самом деле существует (скорее это очередной образчик околонаучной мифологии, вроде «гена воина» или «гена убийцы»). Тем не менее, гипотеза выдвинута и требует дальнейшего изучения. Возможно, «травмированные поколения» более пугливы и пассивны, чаще склонны становиться жертвами обстоятельств, но это еще надо доказать.
Болезненные шрамы
Мне бы хотелось в этой заметке рассмотреть массовую виктимность не как генетический, а как социальный феномен. На самом деле каждому из нас хотя бы один раз в жизни доводилось быть в роли жертвы.
Бывают ситуации, когда мы беспомощны и вынуждены терпеть физическое и/или эмоциональное страдание. Это не обязательно что-нибудь чудовищное и психотравмирующее, это могут быть вполне обыденные жизненные ситуации, которые мы не в силах контролировать.
Например, маленький ребенок не хочет идти в детский сад, а его туда (несмотря на слезы и протесты) каждый день отводят. Или так: ребенок боится уколов, а в школе всех в обязательном порядке отправляют в медицинский кабинет, где делают прививки.
Думаю, что любой человек, порывшись в своей памяти, вспомнит ситуации, когда ему приходилось быть в роли жертвы. Эти ситуации могут оставлять шрамы – как физические, так и эмоциональные. Мы боимся снова оказаться в подобной ситуации; боимся и ненавидим обидчика; сомневаемся в себе («Почему это случилось именно со мной? Что со мной не так?»); обижаемся на окружающих и на весь мир («Почему мне никто не помог? Почему все так несправедливо устроено?»).
Если пребывание в роли жертвы было достаточно болезненным, то это обязательно проявится в отношениях с близкими людьми.
В транзактном анализе хорошо известен так называемый «треугольник Карпмана» (Жертва – Преследователь – Спасатель). Человек, чувствующий себя жертвой, будет постоянно обвинять в своих неудачах других людей (Преследователей). А также будет постоянно демонстрировать беспомощность и пытаться переложить свои проблемы на Спасателей. «Треугольник Карпмана» маскируется под близость (дружбу или любовь), но на самом деле такие отношения являются деструктивными, манипулятивными и невротическими.
Вместо того, чтобы взять на себя ответственность за свою жизнь, Жертва перекладывает ее на плечи Преследователя («Это он во всем виноват!») и на плечи Спасателя («Он просто обязан мне помочь!»). Это может продолжаться бесконечно, потому что позволяет Жертве (несмотря на то, что чувствует она себя паршиво) получать разного рода «вторичные выгоды».
Например, как это ни странно звучит, Жертва начинает гордиться своими «шрамами», считая себя особенной, выдающейся личностью, которой все должны сочувствовать и помогать. А кто этого не делает – тот бессердечный, и его надо подвергнуть остракизму. По факту получается все то же избегание ответственности за свою жизнь, но замаскированное под благородную борьбу с теми, «кто не понимает».
Стена группового плача
Сегодня, в эпоху социальных сетей, все становится еще хуже… Игра в «треугольник Карпмана» переносится в публичное пространство. Жертвы начинают открыто рассказывать о том, какие они несчастные. При этом способность открыто поведать об этом миру подается как «преодоление», «освобождение», великое достижение и нравственное превосходство. У Жертв тут же находится «группа поддержки» (они же Спасатели) и тут же находятся свои ненавистники – хейтеры (Преследователи).
На деле происходит не «освобождение» от роли Жертвы, а ее фиксация на более высоком (групповом, в широкой аудитории) уровне.
Проблема усугубляется тем, что дурной пример заразителен. Абсолютно каждый человек чем-то в своей жизни недоволен. Абсолютно у каждого из нас есть хотя бы эпизодический опыт пребывания в роли Жертвы. И этого уже достаточно для того, чтобы в социальные сети хлынул поток «стона и плача»: кто-то недоволен ценами на бензин, кто-то пенсионной реформой, кто-то городским транспортом, кто-то школьным учителем своего ребенка и т. д.
Социальные психологи проводили эксперимент: посреди улицы останавливался человек и начинал внимательно вглядываться в небо. Минут через 10–15 вокруг него уже образовывалась толпа, которая так же старательно начинала смотреть наверх. То же самое происходит и в социальных сетях: стоит выразить недовольство (неважно, чем именно) – через некоторое время сбежится толпа единомышленников. А чем больше толпа, тем больше уверенности в собственной правоте и у автора сообщения, и у тех, кто присоединился. Хотя что они там в этом самом небе увидели, они и сами толком не понимают, но эмоционально «вштыривает» – быть обиженным так сладостно!
Получается, что социальные сети (в силу законов массовой психологии) закрепляют, усиливают и поддерживают состояние Жертвы. Быть Жертвой становится модно – это привлекает внимание, это дает возможность получить массовую поддержку, это даже можно назвать славой и популярностью.
Пример из практики
В заключение хочу привести пример из моей практики. Одна из моих клиенток (мы работали над разными проблемами, но в анамнезе у нее было перенесенное в подростковом возрасте сексуальное насилие) обратилась за советом: «Я случайно узнала про флешмоб в социальных сетях #яНеБоюсьСказать. Может быть, мне в нем принять участие?»
Я задал клиентке два простых вопроса: «Как участие в этом флешмобе поможет в реальном решении вашей сегодняшней проблемы? Как участие в этой публичной активности изменит вашу жизнь?» Она их обдумывала самостоятельно и в итоге пришла к решению не заявлять о себе публично как о Жертве. Свое решение мне она пояснила просто: «Если мне будут сочувствовать, я начну себя жалеть, буду снова вспоминать плохое и буду чувствовать себя слабой. А я хочу быть сильной и счастливой».
Это ее решение, любой человек имеет право и на другое. Важно только, чтобы оно было осознанным. Чтобы вы очень хорошо понимали, поможет ли данное решение вам взять на себя ответственность за свою жизнь (и избавиться от роли Жертвы), или помешает.
