Клуб безбашенных, 2010
Режиссер Стивен Сильвер
В ролях: Тейлор Китч, Райан Филлипп, Франк Ротенбах, Нилс ван Ярсвельд, Нельсон Мандела

Кевин Картер и Грег Маринович получили Пулитцеровские премии. Кен Остербрук – убит в перестрелке, Кевин Картер в 1994-м свел счеты с жизнью, Грег Маринович был неоднократно ранен. Жуан Сильва подорвался на мине в Кандагаре в прошлом году, и ему ампутировали ноги ниже колен. Как вам такая «цена славы»?

«БОРЦЫ ЗА ИДЕЮ»?

Кто они, эти ребята? Люди, которые показывают без прикрас все ужасы военных действий? Сорвиголовы, рискующие своей жизнью ради денег и славы? Циники, спокойно наблюдающие за тем, как убивают другого человека?

Это – те ребята, чьими руками таскают жар острых ощущений массовые зрители, читай – потребители в благополучных странах. Недаром еще в самом начале фильма Кевин советует Грегу «забыть о мощных объективах», потому что «самые хорошие кадры получаются вблизи». Они препарируют и консервируют насилие, превращая его в товар. Плюс – склонность искать кайф в рискованных ситуациях: Грег замечает во время одной из перестрелок Жуану: «Ты можешь хотя бы притворяться, что ты боишься?»

Их даже можно назвать героями, вот только довольно специфического свойства.

Дело в том, что героизация журналистов и репортеров – это «подготовительная» часть информационной составляющей любых современных вооруженных конфликтов, которая давно уже стала важнее военной. Понятно, что для того, чтобы использовать информационный источник в своих целях, нужно заранее объявить его надежным и заслуживающим внимания. То есть, говоря языком психологическим, – усилить его статус, значимость. Тогда поступившая от него информация будет априори считаться истиной в последней инстанции. Причем, что приятно, – не требующей перепроверки. А лучшего способа, чем придать романтико-героический окрас «рыцарям пера и объектива», и придумать трудно.

ЗАГОВОР РАВНОДУШИЯ

В таком случае какую «общественную потребность» удовлетворяют все эти съемки ужасов войны? В чем смысл работы фотокоров? Неужели – рассказывать правду? Ни для кого не секрет, что правда для общественности и правда реальных событий – совершенно разные. А правдой в военных и прочих столкновениях давным-давно считается то, что в данный момент выгодно осветить выигрывающей стороне.

Так что основная функция всей экстремальной фотожурналистики заключается в приближении горя, насилия, жестокости, в их фотоувеличении, которое позволяет сделать их обычными, «рассмотренными». Как результат – безопасными, то есть именно такими, которые потом можно скормить читателям за хорошие деньги. В этом случае действуют, похоже, те же механизмы, которые используются психологами при работе с детскими страхами: ребенка учат не убегать от страшных объектов, а, наоборот, стараться приблизиться к ним, чтобы изучить, ознакомиться, рассмотреть поближе, привыкнуть и в результате – перестать их бояться.

Собственно говоря, именно вездесущие парни с фотоаппаратами стали родоначальниками традиции щелкать все подряд, прикрываясь объективом от ситуации. То же самое теперь делают подростки, массово снимающие на мобильники избиения и даже убийства своих товарищей. А в полицейских сводках все чаще в качестве вещественных доказательств фигурируют собственноручно заснятые подозреваемыми кадры совершения преступления.

ЦЕНА СЛАВЫ

К другим причинам подобного «хладнокровия» всех участников клуба можно отнести профессиональную деформацию, заключающуюся в привычке воспринимать любую ситуацию сквозь прицел объектива и оценивать ее прежде всего с точки зрения художественно-фотографической. В этом смысле показателен один из диалогов в фильме, когда Кен Остербрук дает резкую отповедь одному из завистников, который утверждает, что только что получившему Пулитцеровскую премию Грегу Мариновичу «просто повезло». Кен парирует, что не у каждого в такой смертельно опасной ситуации хватит смелости «правильно выставить фотовыдержку».

Способность хладнокровно делать свое дело в ситуации наличия угрозы собственной жизни становится мерилом профессионализма, а заодно и порядочности. И этого вполне достаточно! Таковы общие правила игры «в профессионалов», которые приняты во всем «цивилизованном» мире: солдат должен воевать, фотограф – снимать, а медик – лечить. И это действительно одно из базовых правил существования европейской цивилизации уже на протяжении нескольких столетий. Вот только Кевин Картер, автор знаменитого кадра про умирающую от голода суданскую девочку и ожидающего ее смерти стервятника, покончил с собой через месяц после того, как получил престижную журналистскую премию. Помимо всех прочих причин, на его решение повлияла волна общественного порицания, вызванная отсутствием у него четкого ответа на вопрос «какова дальнейшая судьба изображенной девочки?».

Осмелюсь предположить, что одной из причин отсутствия этого самого ответа стало то, что родившийся и выросший в ЮАР Картер не мог не впитать в себя психологию южноафриканского «белого человека», которая не предполагает необходимости заморачиваться подобными этическими проблемами по отношению к местным жителям.

Справедливости ради стоит отметить, что когда я недавно общался с несколькими чернокожими жителями современной демократической Южной Африки, то в какой-то момент четко ощутил всю меру того, как небезопасно быть сегодня в их стране белым.

ПОЧЕМУ ОНИ ПОГИБАЮТ

Ежедневно рискуя, фотожурналисты в конце концов были обязаны превратиться из наблюдателей в участников. Это как регулярное нарушение правил дорожного движения: в любом случае кто-то должен пострадать, чтобы не нарушать законы вероятности.

А для нас с вами неплохо бы учесть, что если вы уверены в правоте своего дела, то пробуйте противостоять давлению морали. А иначе она завтра изменится, а вас поздно уже будет воскрешать. Также постарайтесь, чтобы ваша судьба не стала подтверждением какого-нибудь физического закона.