Загрузка...
Когда я задумался над этим вопросом, передо мной начали проходить лица десятков клиентов-мужчин, в которых не было ничего необычного — клиенты как клиенты. Все со своими горестями, проблемами, вечным недопониманием с противоположным полом, с отчаянной гордостью за свое непоколебимое мужское достоинство, в котором и находят они единственную опору в тяжелые моменты жизни.
И никто не стеснялся быть слабым. И помощи попросить никто не стеснялся. И заплакать, если действительно что-то страшное случилось. В общем — все точно так же, как у женщин, — обычные проблемы обычных людей.
Да и кто сказал, что они, мужики, не ходят к психологам? Еще как ходят! И просятся на прием, и добиваются, любыми средствами стараются попасть — на поддержку надеются, на защиту.
Но было у всех этих мужчин одно общее свойство, характеристика одна нехорошая — все они были «зеки», то есть заключенные.
Приглашаем на живые онлайн-вебинары:
И потому все — вся ситуация, все консультации, все поведение их — было все-таки искусственным, принужденным. Ощущение было такое, что работаешь в детском саду для взрослых, потому что «настоящие» взрослые мужчины так себя не ведут, не поступают.
А потом припомнились теперешние редкие клиенты-мужчины — торопящиеся, деловые, недоверчивые. Даже если до кабинета и доходят, у них с порога на лице написано: «Что ты мне такого рассказать сможешь, психолог, чего я не знаю?»
И невольно подумалось: «Неужели нашего мужика нужно свободы лишить, чтобы он научился за профессиональной психологической помощью обращаться?» Нет, правда, самоуверенность порой такая, что невольно с порога чем-нибудь напугать хочется. И наслаждаться реакцией, глядя, как вся эта спесь улетает.
Но это — если не знать, что весь этот парадный маскарад — для непосвященных. А на самом деле за непоколебимой стойкостью и каменным лицом скрывается, как правило, существо ранимое, безвольное и достаточно примитивное.
Кстати, я тут с несколькими коллегами пообщался — картина примерно у всех одинаковая: в среднем, на десять — пятнадцать женщин один клиент мужчина попадается.
СУПЕРГЕРОЙ
Следует сказать, что традиционно это мужское нежелание или неумение обращаться к психологам связывают с тем, что в нашей культуре существует определенный стереотип понимания того, каким должен быть «настоящий» мужчина и, соответственно, стереотип воспитания мужской части населения.
Если не вдаваться в подробности, этот «идеальный персонаж» очень похож на железобетонную стену, у которой нет и не может быть проблем, с которыми он не смог бы самостоятельно справиться. Да и проблемы эти могут быть исключительно «благородного» происхождения, то есть как минимум военные действия, вызванные происками враждебных бандитских кланов или справедливой неравной борьбой со всевозможными — такими же, кстати, железобетонными — мерзавцами.
Нужно ли говорить, что этот стереотип тиражируется и транслируется в бесчисленном количестве культовых повторов от «Рэмбо» и «Терминатора», до «Аватара».
На этом фоне сам факт обращения за психологической помощью смотрится как-то несолидно. Вот если бы патронов, гранат, техники какой-нибудь военной попросить подбросить — это да, вот это — помощь! А душевные страдания — это для «кисейных барышень». А если уж совсем невмоготу, то для приличного героя от душевной боли есть старое доброе проверенное средство: пулю в висок — и концы в воду.
Но это в идеале. Реальная же практика демонстрирует несколько иную ситуацию.
Начнем с того, что главным психотерапевтом, консультантом и аналитиком для большинства наших соотечественников будет алкоголь. Этот терапевтирует повсеместно и, как правило, повально. Куда ни зайдешь, как только «серьезные дядьки» серьезными делами заворачивают, так сразу легкий аромат спиртного все эти дела обволакивает. Причем всегда и везде. Какая уж тут психотерапия, какие консультации! Нарколог — исповедник, капельница — психотерапевт. Да и те «герои», что помельче плавают, никогда в подобной психотерапии себе не отказывают. Каждый божий день самопомощью занимаются.
При этом у добредших таки до психолога «стеноподобных» героев, из «настоящих мужчин», на поверку довольно странный набор негеройских чувств наблюдается — стыд, страх и трепет. Потому как для него признаться в собственной слабости — стыдно, просить о помощи — страшно, а трепещет он от того, что боится первые два чувства, не дай бог, проявить, тем более перед незнакомой женщиной! А уж перед другим мужчиной — вообще «зась»! Какая уж тут психологическая помощь, если жизненно необходимо «рамку удержать», структуру свою внутреннюю жесткую сохранить.
Вот и боятся обратиться за помощью. Помощь ведь предполагает изменение или, точнее, самоизменение, а для такого человека любая смена сложившегося образа, как правило, равносильна гибели мира. К тому же любая перемена предполагает ответственность прежде всего за себя. Наши же мужчины все больше на судьбу полагаются: вынесет так вынесет, а не вынесет — помру почти героем — не сломленным.
Так что пугаются они, мужики, ответственности — нет у них к ней привычки. За других — пожалуйста, а за себя — нет.
ИГРЫ С ПЕРЕОДЕВАНИЕМ
Вы никогда не задумывались, почему, к примеру, для женщины «моя девочка» — желанный мужской комплимент, а для мужчины «мой мальчик» без обиды может быть принято только от матери? Почему, когда у нее с ним проблемы, каждая собака в округе знает, а когда у него с ней — только группа пьяных товарищей? Или почему для него рассказывать о своих проблемах — это «жаловаться», а для нее — «советоваться с подругами»?
Для женщины масштабные внутренние изменения — это ее естественное состояние, по крайней мере в области физиологии. Женщина естественным образом приспособлена к значительным изменениям своего физического облика. Причем это касается не только значительных анатомических изменений, связанных с беременностью и родами, но и психологической готовности и потребности ежедневно создавать и менять свой внешний вид. При этом главным объектом манипуляций служит основа человеческого представления о себе — лицо.
Для женщины косметическая доработка своего «Я-образа» — обычное занятие, а регулярная его переработка — жизненная необходимость. При этом внешний облик является, как правило, чутким барометром внутреннего состояния хозяйки. Вот скажите, много ли вы знаете мужчин, которые после расставания с любимой перекрасили бы волосы или кардинально поменяли прическу? А для большинства женщины такая смена внешнего вида, цвета волос, запаха — не просто необходимость, а потребность.
К тому же женская коммуникабельность (как способность устанавливать и поддерживать вербальный контакт с себе подобными) намного превосходит мужскую. Недаром ведут многочасовые телефонные разговоры в основном девочки-подростки. Мальчики все больше в игры компьютерные играют, то есть предпочитают опосредованное общение «через выстрел».
Для мужчины более естественно приспосабливать под себя среду внешнюю, чем свою внутреннюю. Он любой ценой удерживает созданное когда-то «Я», дабы уберечь закрепленный культурой и воспитанием стереотип от разрушения: «Я — сильный. Я и так до конца дотяну!» И вполне возможно, что именно поэтому окончание жизненных мытарств у мужчин наступает намного быстрее, чем у женщин.
Но подозреваю, что, как только наши мужчины усвоят привычку следить за своей внешностью не только путем тягания железа в спортзале, смогут себе позволить делать пластику, и у психологов работы прибавится. Поскольку, как говорил чествуемый в этом году классик: «В человеке все должно быть прекрасно…»
Юлия Василькина,
психолог, социолог
Мужчины-клиенты чаще ходят к психологу, когда он, во-первых, есть в штате компании и там обязательны консультации (при приеме на работу, планировании карьеры). Во-вторых, психолог готов учитывать в работе с мужчинами их особенности. Направленность на «изменение мира под себя», «жесткость» психологической конструкции, желание сохранить представление о себе как о сильном человеке не препятствуют психологической работе, а должны в ней учитываться.
Еще одна особенность такова: мужчины гораздо охотнее приходят к психологу, чтобы поговорить о проблемах другого человека, и чаще задают вопрос: «Что я могу сделать в этой ситуации?» Это одна из мужских особенностей: деятельностное мышление. Мужчины, приходящие на консультацию по поводу поведения ребенка или состояния близкого человека, готовы взять на себя ответственность за то, на что могут влиять, включая собственные изменения, если они необходимы.
