Мама и… мама

В нашей стране множество детей воспитано двумя женщинами. Половина браков заканчивается разводом, и женщина растит дитя, опираясь на помощь своей матери. Часто она не получает никакой поддержки от отца ребенка и его семьи, и ребенок растет без какого бы то ни было мужского участия.

Да, трехпоколенная семья (бабушка, мама и ребенок) для российской действительности обычное явление. Но есть и другие семьи, в которых две женщины воспитывают детей, и такие случаи с юридической точки зрения находятся в прямом смысле слова «вне закона». Речь идет о женских однополых парах с детьми (мы рассматриваем только женские пары, так как мужских очень и очень мало).

ОТНОШЕНИЯ «ВНЕ ЗАКОНА»

В российском законодательстве семья — это непременно союз мужчины и женщины. Поэтому мужские или женские пары не могут быть признаны законными, не могут официально зарегистрировать свои отношения. Казалось бы, какая разница, если институт брака сейчас и так терпит упадок и все больше людей предпочитают такую форму партнерства, как гражданский брак. Разве что в возможности устроить пышную свадьбу с загсом, поездкой к Вечному огню и на смотровую площадку на Воробьевых горах. Дело в другом — если нет официальной регистрации брака, нет и совместной собственности, прав наследования и возможности оформления опекунства над детьми. Однополые пары не могут оформить ипотеку, не могут закрепить свои родительские права — де-юре они не су-щест-ву-ют. Однако де-факто их союзы являются настоящими семьями — с совместным проживанием, общим хозяйством и воспитанием детей. И любовью.

ОСОЗНАННОЕ РОДИТЕЛЬСТВО

Появление детей в однополых семьях — это тщательно планируемый и ответственный шаг. Аист не залетает в эти семьи между делом, вероятность беременности «по залету» здесь стремится к нулю. Так как две женщины не могут зачать дитя сами, им приходится искать отца своему ребенку. Редко когда зачатие происходит естественным образом — даже в физически здоровых гетеросексуальных парах, живущих регулярной половой жизнью, «звезды, возможности и желания» сходятся в одной точке не с первой попытки. Может пройти около года, пока пара сможет зачать ребенка. Поэтому в женских однополых парах процесс зачатия планируется так, чтобы КПД каждой попытки приближался к максимальным значениям. Этого можно добиться, если зачинать ребенка в условиях клиники при помощи репродуктологов.

Любые клинические процедуры — это дорого, мало совместимо с работой в режиме «полный день» и определенный вред здоровью. Партнеры должны быть платежеспособны, уверены друг в друге и действительно готовы к родительству. Женщины выбирают, кто из двоих станет биологической матерью ребенка, а кто возьмет на себя материальное обеспечение семьи на ближайшие три-четыре года. Вероятнее всего, такое возможно только в партнерской паре со зрелыми и близкими отношениями.

РАСШИРЕННЫЙ СОСТАВ СЕМЬИ

Так как две женщины не могут быть биологическими родителями общего ребенка, на горизонте появляется донор-мужчина. Его поиски — отдельная история, во многом тяжелая и печальная для женской пары.

Одни семьи принимают решение прибегнуть к услугам неизвестного донора, сдавшего биоматериал в клинику за денежное вознаграждение. В этом случае донор совершенно анонимен, и вся информация о нем исчерпывается медицинской картой. Поиск сводится к подбору наиболее подходящего по биометрическим параметрам носителя генетической информации. С одной стороны, семья защищена от вторжения чужого человека в свою жизнь. С другой стороны, данные в карте могут быть собраны формально, «со слов донора», и есть риск передачи наследственных заболеваний и так далее.

Другие семьи ищут не донора, а отца — человека, который будет так или иначе присутствовать в жизни ребенка. В этом случае поиск затягивается и усложняется, так как найти точку соприкосновения интересов мужчины и интересов пары весьма непросто. Один потенциальный отец настаивает на своей фамилии, другой — хочет жить вместе с ребенком, третий — желает зачинать дитя исключительно естественным путем…

КОНФЛИКТ МЕЖДУ ИСКРЕННОСТЬЮ И БЕЗОПАСНОСТЬЮ

Женская пара, решившаяся на родительство, неизменно сталкивается с гомофобией. Внешняя гомофобия — это непонимание, неприязнь, а то и агрессия со стороны окружающих. Внутренняя гомофобия — это страхи и неуверенность в себе, признание своих отношений нездоровыми, опасения за сексуальную ориентацию ребенка… Для гомосексуальной семьи каждый выход за двери своего дома — это выход в неизвестность. И кроме собственной безопасности она ставит под угрозу безопасность ребенка.

Жить открыто или скрывать свои отношения от всех, включая детей? Спокойно говорить о своей семье воспитательницам в детском саду, учителям в школе или выдумывать отца-разведчика? Дома открыто называть вторую маму мамой, а на улице — тетей Таней?

Женщины не застрахованы от вопросов в детском саду (а любопытная воспитательница-сплетница не преминет расспросить ребенка), их пугает возможное отвержение ребенка в классе… Однако однополые пары обладают особенностью, которая делает их сильнее и выносливее. Практически каждая гомосексуальная женщина на определенном этапе своего жизненного пути выдерживает сильнейшую ломку стереотипов и смену мировоззрения, столкнувшись со своей инаковостью и отвержением со стороны общества. Пережив этот кризис, она становится гибче, терпимее и в чем-то мудрее.

Однополые пары стараются полноценно компенсировать трудности в социальной адаптации своих детей. Казалось бы, они собственноручно ставят благополучие детей под угрозу! Но! Разве семьи вегетарианцев или семьи, принадлежащие к редким конфессиям, не делают того же самого? Любой ребенок, «приносящий» из дома какие-то особенности и необычности, будет сталкиваться как с интересом, так и с недоверием и дистанцированностью — до тех пор, пока мы сами враждебно относимся к непохожим на нас.