Писатели-фантасты неоднократно пытались описать утопию, в которой все члены общества равноправны, свободны и одинаково ответственны. Однако в реальной жизни при попытке создать такое общество оказывается, что «все животные равны, но некоторые – равнее других». Джордж Оруэлл описывал в своей книге тоталитарное государство, но, по сути, это структура абсолютно любого общества.

Иерархическая структура любой социальной группы типична: на верхней ступени – первостепенный лидер, посередине – лидеры второго и третьего уровней, на нижних ступенях – последователи. При этом лидеры второго и третьего уровней должны повторять основные черты, установки, цели первостепенного лидера – иначе иерархия нарушается.

БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ

Зачем обществу нужен лидер? Неужели все мы нуждаемся в том, чтобы нами управляли?

У любого лидера множество функций, но главная из них – ответственность за то, что происходит в группе. Он ответственен за выживание группы, ее действия, направление движения, за ошибки и успехи. Причем неважно, происходит это в масштабах всего государства или в тесной компании трех товарищей. Обычно находится тот, кто готов на себя эту ответственность взять, и те, кто с радостью ее с себя снимут. Только вот незадача: среди тех, кто заявляет о готовности быть лидером, далеко не все руководствуются мотивом брать на себя ответственность. Те, кто остается в подчиненной позиции, часто об этом не догадываются.

Группа не может быть группой без лидера, даже если она имеет единую цель. Именно лидер задает направление движения к цели, правила игры, ценности и так далее. Вспоминая знаменитую басню «Лебедь, рак и щука» – даже при наличии единой цели отсутствие общего направления, способа действия, согласованности приводит к распаду сообщества. Поэтому выбор лидера всегда связан с необходимостью, чтобы кто-то взял на себя ответственность за направление движения и способы существования.

В момент, пока лидер не определен, в группе накапливается напряжение. Общество наиболее фрустрировано непосредственно перед принятием решения о том, кто должен быть избран главой. До момента, пока вожак не назван, ответственность за происходящее в собственной жизни все более отчетливо осознается каждым членом общества, рождая экзистенциальные переживания, которых человек все время стремился избежать. Как правило, в этот период нарастает тревога, неопределенность, напряжение. И как результат приходят страх и агрессия, предчувствие нового, желание перемен. Чем сильнее эмоциональный накал, тем с большим облегчением человек вздыхает, когда выбор состоялся. И тем скорее общество перестает контролировать шаги того, на кого оно переложило ответственность за свою жизнь.

Разбираясь в причинах подчинения, Эрих Фромм выделял мазохизм – как стремление страдать и подчиняться. Он говорил о том, что люди, стремящиеся к подчинению, преисполнены страхом одиночества и чувством собственной ничтожности. Все формы мазохистских стремлений, по мнению Фромма, направлены на то, чтобы избавиться от собственной личности. Найти того, с кем можно было бы связать свою личность, сбросив с себя бремя своего «я». Иными словами, избавиться от бремени свободы.

СЛАБОСТЬ В СИЛЕ

Власть является непременным атрибутом любого общества. Но если когда-то давно, на заре зарождения человечества, племенем управлял априори самый сильный, ловкий, агрессивный и здоровый, поскольку он мог обеспечить выживание сородичей, то сегодня все совсем не так. Современное общество может выбирать лидера только из числа тех, кто выдвигает свою кандидатуру, а значит – изначально стремится к власти. Может ли стремление к власти быть присуще психологически здоровому человеку? Вопрос спорный.

Большинство авторов различают здоровое стремление к власти, основанное на накопленном опыте, мудрости, стремлении к справедливости и желании взять на себя ответственность за группу или целое государство, и нездоровое – невротичное стремление.

Эрих Фромм рассматривал стремление к власти как черту, присущую авторитарной личности, и называл садизм основным влечением такой личности. Под садизмом он понимал стремление поставить других людей в зависимость от своих желаний и подчинить их своей воле. С точки зрения Фромма, такая власть не может быть осуществлена без того, кто этой власти подчиняется: садист не существует без своей жертвы. Так, любой авторитарный правитель удовлетворен только тогда, когда имеет возможность распоряжаться жизнями других людей. То есть он может чувствовать свою силу только тогда, когда есть подтверждение его власти. Соответственно, в ситуациях, когда ему не подчиняются, он чувствует слабость, беспомощность, страх, что вызывает у него агрессию и стремление контролировать.

Карен Хорни также полагает, что невротическое стремление к власти рождается из тревожности, ненависти и чувства собственной неполноценности.

Американский психолог Дэвид Мак-Клелланд рассматривал власть как потребность, во-первых, чувствовать себя сильным, а во-вторых – проявлять свое могущество в действии. Он считал, что влияние на других людей является лишь одним из многих способов удовлетворения потребности ощущать себя сильным.

Мак-Клелланд выделил четыре стадии развития мотивированности властью.

I стадия. Ассимиляция

Парадигмой стадии I («нечто придает мне силы») являются отношения матери и ребенка. С позиций ориентации на власть в последующие годы жизни она означает отношения с людьми, которые могут поддержать, защитить, вдохновить, воодушевить – короче, увеличить ощущение собственной силы (например, человек может вдохновиться речью политического лидера).

II стадия. Автономность

Парадигма стадии II («я сам придаю себе силы») связана с обретением независимости от матери и возрастанием произвольного контроля над своим поведением.

III стадия. Самоутверждение

Парадигма стадии III («я произвожу впечатление на других») характеризует подростка, для которого перестали существовать авторитеты. Он постоянно меняет друзей, участвует в соревновании, если может одержать верх над другими людьми.

IV стадия. Продуктивность

Парадигма стадии IV («мне хочется выполнить свой долг») соответствует взрослому состоянию, то есть зрелой личности, посвящающей свою жизнь служению какому-либо делу или определенной социальной группе. Это и есть то самое стремление взять на себя ответственность за других.

В норме все стадии, по мнению автора, должны представлять собой последовательные этапы созревания, которые проходит человек в процессе развития. К сожалению, именно те, кто нередко приходит к власти, чаще всего остаются на стадиях I – III, так и не достигая продуктивной четвертой стадии. Не исключено, что это связано с невозможностью обрести власть над объектом на том или ином этапе развития.

БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЙ ВЫБОР

Однако одной мотивации приобрести власть недостаточно. Необходимы некие характеристики, которые позволят желающему властвовать выделиться на фоне массы и заставят людей следовать за ним. Причем, как показывает опыт, у тех, кто выбирает, срабатывает не рациональное мышление, а в большей степени бессознательные механизмы.

Харизматичность

Эта характеристика хорошего лидера пришла на смену доминантности. Доминантность – это всего лишь стремление и способность занимать в группе главенствующее положение и оказывать преобладающее влияние на других, диктовать другим свою волю. Доминантность как характеристику рассматривал Рэймонд Кеттелл, описывая ее как самостоятельность, настойчивость, упрямство, независимость, напористость, своенравие, агрессивность, отказ от приятия внешней власти, склонность к авторитарному поведению, жажду власти. Харизматичность же отражает выраженные волевые качества человека с нестандартным гибким мышлением, с широкими рамками понимания жизненных и деловых ситуаций, умеющего идти «до победного конца» и вести за собою других. Нередко харизматики обладают ярко выраженными чертами характера, внешности, нестандартными методами принятия решений. Недостаточно только силы и напора, необходим ум, гибкость, нестандартность.

Идентичность

Тот, кого мы выбираем на роль лидера, должен быть похож на нас: декларировать схожие установки, цели, ценности, но не только. Он должен быть похож манерой разговора, культурой речи, отчасти даже увлечениями, манерой одеваться. Так легче идентифицировать себя с лидером, «присвоить себе» его лидерство и тем самым погрузиться в иллюзию обретения собственной власти вместе с выбранным руководителем. В результате любое действие вожака воспринимается как свое собственное, все решения одобряются, «присваиваются».

Отеческая роль

Человек, которому охотно подчиняются, должен совмещать в себе черты «отца народов». Архетип отца срабатывает безотказно каждый раз, когда нужно выбрать того, кому подчиняешься. Этот архетип присутствует во всех отношениях, где есть элементы власти. Любой человек, облеченный властью, проявляет по отношению к остальным качества отцовского архетипа; это касается не только монархов, президентов и полководцев, но и руководителей, полицейских, учителей и тех, кто оказывает на других влияние. Когда общество проецирует на своего лидера архетип отца, оно приписывает ему как свою систему ценностей и запретов, так и систему санкций. Представитель этого архетипа властен наказывать и миловать. Особенно легко происходит перенос архетипа отца, когда люди выведены из себя, растеряны, напряжены, беспомощны и напуганы. Тогда они оглядываются и видят уверенного в себе, сильного человека – и облегченно доверяются его мнению.

Можно ли вырваться из дихотомии «власть – под¬чинение», или все мы обречены постоянно искать источник своей силы в других? Можно, если двигаться в направлении внутренней свободы, искать возможности опоры на себя, отвечать за свою жизнь и все, что в ней происходит. В таком случае исчезает потребность в идентификации с внешней силой, человек довольствуется внутренней. Только в этом случае возможно достижение той самой стадии продуктивности в мотивированности властью, когда зрелая личность посвящает свою жизнь служению какому-либо делу или определенной социальной группе.