Кем быть?

В это время года в моем кабинете начинают появляться родители школьников выпускных классов с запросом на профориентацию. Обычный расклад: «Вроде способный ребенок, но ни к чему конкретному душа не лежит, интересов нет. Куда поступать?»

ПОЧЕМУ ОНИ НИКУДА НЕ СТРЕМЯТСЯ

Нормальный выпускник бывает двух видов: первый с детства знает, чего хочет, читает много литературы или занимается в кружках, учится в профильном классе. Но к 11 классу вдруг понимает, и он вообще не желает никуда поступать.

Второй ничем особенно не увлекается. Его интересы во многом зависят от того, что сейчас модно и актуально в его кругу. Школьные учителя достали до печенок, и мысль, что придется еще пять лет просиживать штаны, учась непонятно чему, не вызывает энтузиазма

И тем и другим действительно нужны помощь и консультация. Что происходит с нашими детьми, почему они никуда не стремятся?

По-хорошему, их надо отправлять на работу лет с пятнадцати и женить всех для этого созревших. Потому что ни на что другое они по причине гормональной бури просто не годятся. Но мы живем в цивилизованной, практически европейской стране. Поэтому придется сначала пристроить своих подросших детей в вуз, а потом надеяться, что чадо дозреет до самообеспечения и работы по специальности.

ПОДРОСТКОВАЯ ДЕПРЕССИЯ В ПОЛНЫЙ РОСТ

Владику 17 лет. Для своего возраста парень выглядит излишне молодо и ведет себя как-то по-детски: явно меня стесняется, на вопросы отвечает односложно, перед каждым ответом коротко взглядывает на маму. Но ощущения, что они с мамой слиты в единое целое (как бывает), не возникает. Просто зажатый и робкий мальчик. Я почему-то обращаюсь к нему на «ты», хотя обычно с подростками перехожу на «вы». На вид я бы дала ему всего лет 14. Оканчивает школу в этом году, учится средне, редко четверки, в основном тройки, двоек нет только потому, что мама контролирует учебный процесс. В общем и целом впечатление, как будто у парня депрессия. Слегка оживляется, когда говорит о строительстве беседки на даче, но ненадолго. Снова потухший взгляд в пол, односложные ответы.

Кроме всего прочего у мальчика куча соматических болячек: от астмы и гастрита до проблем с почками, позвоночником.

Начинаю расспрашивать маму, как настроение, сколько спит, как ест, гуляет ли. Спит много, 14–16 часов в день, ест не очень, предпочитает сладкое и мучное (при этом худой, по нижней границе нормы). Не гуляет вообще. Друзей нет, девушки нет. Ничего не хочет.

Похоже, у ребенка подростковая депрессия. В таком случае необходима помощь психоневролога. Но мама против, и мальчик тоже. Оба настаивают на тестировании и решении, куда поступать.

Краткий отборочный тест, выясняем уровень интеллекта. Он показывает результаты ниже самой низкой границы. Как у десятилетки. Я сижу в этой же комнате и вижу, как он делает задания. Медленно-медленно, вязко, читает чуть ли не по слогам, перечитывает по нескольку раз одно и то же. Это еще один тревожный маячок в пользу версии «депрессия»: сильно замедленные мыслительные процессы, голова как будто ватой забита, это все пациенты отмечают.

Худо-бедно парень справился с заданиями на пространственную ориентацию, простейшую арифметику, самую примитивную логику. Но все, что касается восприятия текста, общего культурного уровня, чуть более сложных задач — по нулям.

Делаем тест «Выбери область деятельности». Выбирает «человек — машина», на втором месте «человек — человек». Но как его, замкнутого и робкого молчуна, отправлять в отдел продаж или на любой сервис?

Осторожно пробую расспросить: где было очень хорошо, чем вообще любит заниматься? Ответ неожиданный: пионерский лагерь. Я крайне удивлена. А Владик продолжает с горящими глазами: я был шефом у малышей, учил их делать модели самолетов и воздушных змеев.

Владик даже руками начал размахивать, показывает, какие классные были змеи. Он воодушевлен, расхаживает по кабинету, порывается начертить схему. Вот он, ресурс! Учить детей что-то делать руками. А что, это очень хороший вариант — учитель труда или мастер в колледже. Да, соглашается мама, руки у него золотые, все, что хочешь, починит, может по нескольку дней в гараже сидеть. И детей любит, с племянниками всегда гуляет, когда они в гости приезжают.

Я уже готова вздохнуть с облегчением: ура, мы нашли выход, мальчик явно заинтересовался, да и конкурс в педагогический институт на факультет «Технологии» ему вполне по силам.

Но оказывается, мама против такой непрестижной и малооплачиваемой профессии. И лучше она напряжется, но устроит мальчика в какой-нибудь платный вуз на факультет менеджмента или экономики.

Владик явно расстроен таким поворотом событий. Он садится обратно в кресло, голова повисает между опущенных плеч, кисти рук вяло лежат на коленях. Глаза потухли, на лице снова появляется выражение тоски.

Мальчик поступил туда, куда хотела мама. Весеннюю сессию завалил, год пролежал на диване в тяжелейшей депрессии. Сейчас работает в школе лаборантом, на мизерной ставке.

ЧЕГО-ТО ХОЧЕТСЯ, А ЧЕГО — НЕ ЗНАЮ

Этот вариант больше подходит девочкам, у них обычно фантазия до небес.

Ксюше 15 лет. Красавица-русалка: вся состоит из глаз и длинных волос. Явные проблемы в семье, «предки — козлы», никто не понимает мятущуюся душу. Отчима ненавидит, младшую сестру тоже, отношения с матерью натянутые. В школе все тоже надоели, единственная отдушина — театральная студия.

В голосе Ксюши очень много экзальтации, преувеличенные жесты, вскрикивания и бурные слезы.

Тут ситуация по сравнению с предыдущей обратная: Ксюша успевает все, везде, ей интересно все, почти круглая отличница, в списке возможных специальностей фигурирует на первом месте, естественно, театральный, потом МГИМО, потом лингвистика. Но у мамы совсем другие приоритеты: что-нибудь про компьютеры (потому что сама математик, сможет помочь), что-нибудь про экономику (там папа на высокой должности), в крайнем случае — бухгалтерский учет (потому что можно начинать работать прямо с первого курса).

Вот про эту возможность работать мама говорит жарко и страстно. Такое впечатление, что от потенциальных заработков девушки зависит, будет или нет семья голодать. Напоминаю вскользь, что по закону родители обязаны содержать детей до совершеннолетия, а если дети учатся на дневном очном отделении вуза — вплоть до его окончания. Но Ксюшина мама настаивает. Девочка должна себя содержать как можно раньше. Зачем — непонятно. Похоже, это какие-то мамины проблемы. У нее есть свой собственный, как она говорит, опыт: пришлось выйти замуж, чтобы уехать от родителей. Поэтому лучше, чтобы у девушки была в руках профессия, которая кормит. Чтобы не зависеть от мужа.

На следующий прием приходит папа (который с мамой в разводе уже 10 лет). У папы тоже свой собственный опыт: в 16 лет ушел из дома, работал, учился, всего добился сам. Знакомая песня, заслуживает всяческого уважения, но одно дело — здоровенный парень (видно, что таким был, и ведет себя очень напористо, почти агрессивно), и совсем другое — нежная, хрупкая девочка 15 лет.

На наше счастье, мама ребенка оказалась в меру психологизирована и согласилась на терапевтическую работу с Ксюшей. В основном чтобы снять остроту конфликта между всеми членами семьи. И оказалось, когда Ксюша почувствовала себя более уверенно, поняла, что ее слышат и с ее мнением считаются, она перестала сопротивляться и протестовать. Отлично справилась с поставленной задачей: хорошо сдала ЕГЭ и легко поступила на лингвистический факультет очень сильного вуза. Абсолютно всем довольна. От депрессии не осталось и следа. Хорошо учится и продолжает играть в театральной студии. Отношения в семье тоже наладились.