Загрузка...
Прошлое влияет на настоящее. «Мне никогда не везло» или «обычно у меня все как-то улаживалось» – эти установки определяют наше здесь и сейчас. Может быть, облегчить рюкзак, выкинуть из него что-то ненужное? Тут как в походе – лишнего лучше не брать, а самое необходимое разложить по боковым карманам.
ОЧКИ ДЛЯ СТРАУСА
Раньше было лучше… Деревья зеленее, колбаса вкуснее, телепередачи приличнее, я моложе. Думаете, это ворчание старика? Нет, это монолог «беглеца», или «страуса», человека, видящего в прошлом убежище, уютную норку, в которой всегда можно спрятаться от житейских бурь-невзгод. С одной стороны, это неплохо: идиллические картинки отлично загораживают дырки на обоях. С другой – в качестве судьбостроительного материала бесконфликтное прошлое не годится. Ведь чтобы действительно считать его таковым, нужно смотреть через очень розовые очки, а на самом деле лучше вообще не вглядываться: решить один раз, что раньше все было прекрасно, и больше к этому не возвращаться. Потому что, если вернуться, пазл рискует не сложиться.
Противоположность «страусу» – «охотник». Такие люди, наоборот, относятся к собственному опыту очень критично, к себе – порой беспощадно. Им непременно нужно точно знать, как было, что, почему и было ли это на самом деле. Поэтому они все время переживают заново старые травмы, беды, утраты – позволяют им возвращаться. Для этого нужна известная смелость. Однако такой тип памяти связан с когнитивной сложностью внутренней жизни, с рациональным, жестким мышлением. И если в «страусы» обычно попадают невротики, «охотникам», которые «желают знать», тоже не позавидуешь. На почве излишне въедливого отношения могут возникать фобии, зацикленность на каких-то событиях, склонность переоценивать их значение, возводить в абсолют.
«В норме сосуществуют оба полюса в разных пропорциях, – считает специалист по автобиографической памяти, профессор факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова Вероника Нуркова, – и только разумное сочетание обеих стратегий позволяет выстраивать конструктивный диалог с собственным прошлым, менять стиль взаимодействия с судьбой в зависимости от обстоятельств».
Казалось бы, что можно знать лучше собственной биографии? Если человек не выжил из ума, он должен отлично помнить, в каком году он ездил на картошку, когда впервые женился, почему потом развелся, из-за чего уволился и когда получил первую приличную должность, купил машину-дачу и зачем завел алабая. Но нет. Некоторые события исчезают из памяти, как вода из решета. Кто-то с упоением живописует фасон свадебного платья, внезапно забыв, что собеседник – и есть тот самый первый муж, другой в третий раз знакомится с одной и той же девушкой на вечеринке. «Иван». – «Очень приятно, я по-прежнему Маша». Не говоря уже о миллионах, не способных вспомнить, что было месяц или, скажем, две недели назад. Потому что ничего вроде бы и не было.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
психолог-консультант, действительный член Всероссийской психотерапевтической лиги
ПОСЛЕ АМЕРИКИ
Тот факт, что память избирательна, доказывают эксперименты. «Мы просили добровольцев расположить в хронологическом порядке на бумаге все важные вехи их жизни, подписав, сколько на тот момент им было лет, – продолжает Вероника Нуркова. – И часто сталкивались с тем, что люди считали, будто бы за последние десять лет ничего не могли припомнить. Когда собирали бланки, я даже задавала вопрос своим студентам: “Как вы думаете, сколько этому испытуемому лет?” – “Двадцать пять” (на это указывало последнее событие в конце стрелочки). На самом деле ему пятьдесят, просто он почему-то считает, что за все эти годы не было ничего значительного.
В ходе исследований удалось обнаружить, что воспоминания стягиваются к неким “точкам перелома”. У большинства важные события происходят именно в молодости – рождение детей, похождения с друзьями, головокружительные романы, болезненные расставания, в общем все то, что принято считать жизненными вехами. Но если поставить другую задачу и попросить построить некую идеальную биографию – “как бы вы хотели прожить жизнь”, вектор “насыщенности” смещается в другой период, возраст тридцати пяти – сорока пяти лет: в этой зоне размещаются такие вещи, как самореализация, путешествия, карьерный взлет, финансовое благополучие. И все это, как пирамида к вершине, может сходиться к некоему Самому Главному Событию Жизни. Так очень часто бывает, и ничего хорошего в этом на самом деле нет: единственный образ, к которому сознание все время возвращается, выстраивает однобокую картину».
С чем-то подобным вы наверняка сталкивались, и не единожды. Семья, побывавшая в длительной загранкомандировке, листая с гостями фотоальбом, комментирует снимки: «Это? Ой, да это было еще до Америки!» – так, будто бы речь идет о прошлой жизни. Человек, перенесший серьезный недуг, про себя помечает так любое событие: это было до болезни. Возможны и другие маркеры: до появления ребенка, после того как к власти пришли эти, с тех пор, как я рассталась с N, после того, как мне нагадали. В общем, лучше отказаться от этих «до» и «после» и стараться насытить автобиографическую память позитивной преемственностью, чтобы в разных возрастах мы находили события, к которым хотели бы обращаться.
