Ивантеевский стрелок: лавирование в домыслах

Все средства массовой информации, рассказывающие о трагедии, сходятся в том, что Михаил всеми силами старался сообщить о том, что он готовит, вплоть до суицидального сообщения на своей странице во ВКонтакте. На странице также муссировалась тема оружия и романтизировались похожие трагедии в США.

По поводу психологической помощи данные расходятся: кто-то написал, что он один раз был у психолога, но никогда у психиатра; кто-то утверждал, что парень год работал с психологом, но психиатрическую помощь не получал; а кто-то смело утверждает, что у психиатра он все же был. По поводу возможного буллинга тоже разночтения: одно издание пишет о том, что у Михаила были проблемы с учителями, другое – что с учителями как раз все внешне было нормально, а вот ребята его не уважали и травили. И как тут разобраться?

Когда происходит такой случай с агрессией в сторону учителя, на поверхности возникает предположение, что подросток был подвержен травле (буллингу) со стороны педагога, и произошедшее – месть. Но буллингу, увы и ах, подвергаются тысячи учеников, а случай с оружием в школе у нас по стране пока второй. Это означает, что в основном с проблемой буллинга его жертвы справляются, не прибегая к таким средствам. Например, стараются перейти в другую школу, информируют родителей или даже школьных омбудсменов. Иногда ученики проявляют открытое неуважение к такому учителю. Иногда просто терпят, что, впрочем, совсем не лучший вариант, так как ведет по другой дорожке к завершенным суицидам.

А тут такое. Черный плащ, длинноствольное ружье, топор, фраза «Я ждал этого три года». Вероятно, все это специалисту скажет об особом уровне психической организации. Но и тут – только гипотезы и предположения. Что это: психопатия (и если да, то какая именно?), старт шизофрении с ее особой логикой восприятия реальности, осложняется ли все это депрессией?

Парень готовился, это очевидно. Сделал так, чтобы спровоцировать учителя на то, что она не пускала его в класс. А какой нормальный учитель скажет «проходи располагайся» парню в черных берцах и длинном плаще. Так он сделал «легальным» для себя начало для акта агрессии. Версия, что его «довели» и он действовал импульсивно, откровенно говоря слабая. Не пятого же сентября, в третий учебный день года? Да и все эти рассказы о подготовке, информация на странице.

Лично у меня основная гипотеза такова: парню с определенного момента была нужна психиатрическая поддержка. Работа с психологом в такой ситуации не слишком эффективна, и этот специалист (как первое звено, к которому менее страшно обратиться) нужен, чтобы бить тревогу и убеждать сходить к врачу. А вот малые дозы современных нейролептиков при аккуратном приеме изменили бы ситуацию самым кардинальным образом.

Эффективная терапия действительно творит чудеса, я не раз это сама наблюдала. Не исключаю, что он и был у психиатра, и терапию ему прописали. Но также я знаю, как пугает все это родителей, как они начинают читать инструкцию к препарату с раздела «побочные эффекты» и в ужасе откладывают лекарство на полку. Вы про аспирин почитайте, там не менее страшно. Еще популярные варианты – пить неаккуратно, забывая и пропуская, а также начать и самим бросить. Все это вполне способно спровоцировать ухудшение первоначального состояния.

К сожалению, уровень доступности психологической помощи у нас в стране низкий. Некоторое время в выгодном положении были образовательные учреждения Москвы, которые брали на работу и психологов. В те прекрасные времена, еще 3-4 года назад, почти в каждом детском саду был один, а иногда и два специалиста, а некоторые школы имели целые психологические службы. Спасибо объединению в «комплексы»: сейчас на весь комплекс, как правило, из 2 школ и 4-5 детских садов оставлены за ради бога по два психолога. И хоть разорвись. А в Подмосковье с такими специалистами не жировали вообще никогда. Насколько может быть полезен школьный психолог, я ранее писала в статье «Школьный психолог – школьный враг?».

И вот Миша. То ли работал с психологом, то ли один раз «для галочки» отвели. То ли был у психиатра, то ли нет. Безнадежность какая-то. Прочитает эту информацию обычный человек, и скажет – к психологам и психиатрам ходить бесполезно. Тут парень вон что готовит, а они не видят. Но будучи внутри многих процессов, я могу сказать, что даже направить Мишу к психиатру было бы делом непростым. Для этого директору школы нужно быть очень смелым человеком. Потому что принудительную психиатрическую помощь можно оказать вот в такой ситуации – у человека острое состояние, он составляет угрозу себе и окружающим. Забирайте, доктор.

До этого можно только деликатно сказать родителям, рекомендовать им посетить специалиста. А уж воспользуются ли они этим советом или нет, — дело личное. Не хочется же на ребенке печать ставить. Вдруг на учет возьмут и таблетками будут пичкать? Само же пройдет, перерастет он эти глупости свои. Подождем давайте, а вы в школе потерпите. У вас же педагогическое мастерство, а если не справляетесь – то такие вы специалисты.

Есть ли что-то, что может помочь не допустить подобных трагедий в будущем? Вероятно, только неравнодушие и психологическая грамотность. Со стороны родителей:

• отмечать «острые» особенности в своем ребенке, пытаться понять их причины;
• не ждать, пока «перерастет»;
• обращаться к специалистам;
• аккуратно принимать препараты, если таковые назначены.

А что с администрацией школы? Школа ведь это большая деревня, которая полнится слухами. И всегда найдется тот, кто будет говорить учителям о том, что есть опасность, особенно если потенциальный агрессор делится информацией. Взять, наконец, в школу психолога! Не берите для галочки, поговорите со специалистом, многое станет ясно. Хорошо бы работать и над психологической грамотностью детей и подростков. Хотя бы факультативом в школе.

И в заключение хочу сказать о том, что остается за кадром и кеглем всех новостей. О тех детях, которые учатся в этой школе, слышали взрывы и крики, видели скорую помощь и носилки, которые наблюдали за работой милиции. Особенно о тех малышах, которых в соседнем кабинете снимал частный оператор, чьи кадры разошлись по всем новостям. Эти дети по-настоящему напуганы. Сейчас вся школа в остром состоянии, им нужно работать с кризисным психологом для того, чтобы каждый сумел договориться с произошедшим событием. Чтобы одни не боялись ходить в школу, другие не пугались резких звуков, третьи нормализовали сон, а четвертые выкинули бы из головы, что вот так – можно.