Гениальные наркоманы Советского Союза. Валерий Брюсов

Признать человека наркоманом в настоящее время можно только после того, как установлен соответствующий диагноз и он поставлен на учет у врача-нарколога, со всеми вытекающими последствиями. В связи с этим обстоятельством большинство знаменитостей предпочитали лечиться анонимно и «частным образом». Поэтому приводимые ниже примеры относятся к довоенному времени.

Валерий Брюсов (1873–1924) – русский поэт и прозаик, общественный деятель; один из организаторов и теоретиков русского символизма.

Прежде, чем перейти к фактам клинической зависимости Брюсова от наркотиков, познакомимся с психологическими особенностями его личности. Эпиграфом можно было бы взять его строку:

Поклоняются многие мне…
Я хочу быть единым для всех
В беспредельности.
(В. Брюсов. Из сборника Tertia Vigilia)

Детство Валерия Брюсова предрасполагало к такому самомнению, так как, по словам поэта, он «рос среди женщин и младших братьев, окруженный обожанием и поклонением, привыкший повелевать и все устраивать по-своему, мечтающий о славе и победах». По собственному признанию, уже с двенадцатилетнего возраста «научился срывать все городские “цветы зла”: “узнал продажную любовь”, “заглянул в область кафешантанов и веселых домов”)».

Его славолюбию мог бы позавидовать любой честолюбец. В 1893 году в дневнике поэт делает такую запись: «Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало! Надо выбрать иное… Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее: это декадентство. …будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдет достойного вождя. А этим вождем буду Я! Да, Я!»

Читайте также: Гениальные наркоманы Советского Союза

• Михаил Булгаков
• Леонид Брежнев

Но путь к славе оказался более тернист. Поэтому с целью «ухода от повседневности» Брюсов прибегал к весьма тривиальным средствам: «пьянству, наркотикам (к концу жизни В. Я. Брюсов превратился в закоренелого морфиниста) и даже онанизму как средствам создания неких сладострастных поэтических миров. Обыденным явлением в это время было для В. Я. Брюсова участие в различного рода сексуальных оргиях» (Брачев В., 2007).

Валерий Брюсов не только не стыдился своего честолюбия, но отличался патологической откровенностью, которая прорывалась и в его стихотворениях. Гордился «третьей гонореей к двадцати двум годам», какими-то «походами на нимфоманку» и т. п. Поэт утверждал правильность своего поведения в дневнике (1898 год): «Юность моя – юность гения. Я жил и поступал так, что оправдывать мое поведение могут только великие деяния».

С годами личность Брюсова изменилась, приобрела шизоидный характер, и появилась одна особенность, отталкивающая многих: почти абсолютная закрытость его личности, которую осознавал он сам и которой зачастую тяготился. Поэт Андрей Белый писал о нем так:

Грустен взор. Сюртук застегнут.
Горд, серьезен, строен, сух.
(А. Белый. «Созидатель». 1904)

Поэтесса Зинаида Гиппиус такими словами вспоминает теоретика русского символизма: «Дело в том, что Брюсов – человек абсолютного, совершенно бешеного честолюбия… Случился довольно долгий перерыв в наших свиданьях, чуть ли не года в полтора. Мельком мы слышали, что Брюсов болел, поправился, но изнервничался, ведет довольно бурную жизнь и сильно злоупотребляет наркотиками. …ни у кого не было такого количества “некрофильских” стихов, как у Брюсова».

«В Urbi et Orbi в цикле “Баллады” им подобрана целая коллекция всех возможных половых извращений – садизма, всех видов кровосмесительства, однополой любви… В поэме “Подземное жилище” (1910) даны все виды наркотических опьянений. В “Зеркале теней” (1912) – все способы самоубийства» (Благой Д. Д., 1929).

Русская поэтесса Нина Петровская «сделала морфинистом Брюсова, и это была ее настоящая, хоть не сознаваемая месть… Еще с 1908, кажется, года он был морфинистом. Старался от этого отделаться, – но не мог. Летом 1911 г. д-ру Г. А. Койранскому удалось на время отвлечь его от морфия, но в конце концов из этого ничего не вышло. Морфий сделался ему необходим. Помню, в 1917 г. во время одного разговора я заметил, что Брюсов постепенно впадает в какое-то оцепенение, почти засыпает. Наконец он встал, ненадолго вышел в соседнюю комнату – и вернулся помолодевшим. В 1919 г. мне случилось сменить его на одной из служб. Заглянув в пустой ящик его стола, я нашел там иглу от шприца и обрывок газеты с кровяными пятнами. Последние годы он часто хворал, – по-видимому, на почве интоксикации» (Ходасевич В. Ф., 1991).

После сорока лет Брюсов изменился не только внешне, но и характерологически в полном соответствии с клинической картиной морфинизма: «Поседел, исхудал, часто хворал и для возбуждения ослабевшей энергии стал прибегать к героину… С каждым днем становился пассивнее и безразличнее к окружающему». (Погорелова Б. М., 1993). Заметно упала творческая продуктивность. Свой 50-летний юбилей Брюсов встречал «в состоянии тяжелой депрессии. Он остро чувствовал литературное одиночество, писал откровенно слабые, искусственные стихи. …именно с Брюсова в русской поэзии начинается эротика, до него этого просто не было. Он поэт небывалой откровенности, кстати говоря, он и в переписке невероятно откровенен» (Быков Д. Л., 2007).

Можно предположить, что патологические особенности личности Брюсова послужили причиной его пристрастия к морфину. Окончательно избавиться от наркотика Брюсову не удалось. В его преждевременной смерти от воспаления легких морфин, снижающий иммунную реактивность организма, сыграл далеко не последнюю роль.

Источники:

• Акифьев А. П. Генетика и судьбы. М. : Центрполиграф, 2001.
• Благой Д. Д. Брюсов // Литературная энциклопедия. Т. 1. М. : Издательство Коммунистической академии, 1929. С. 593–606.
• Брачев В. Оккультные истоки революции. Русские масоны ХХ века. М. : Издатель Быстров, 2007.
• Брюсов В. Я. Дневники. 1891–1910. М. : Издательство М. и С. Сабашниковых, 1927.
• Брюсов В. Я. Из моей жизни. Моя юность. Памяти. М. : Издательство М. и С. Сабашниковых, 1927.
• Быков Д. Л. Борис Пастернак. 4-е изд. М. : Молодая гвардия, 2007.
• Волков С. История русской культуры ХХ века от Льва Толстого до Александра Солженицына. М. : Эксмо, 2008.
• Гиппиус З. Н. Живые лица. Л. : Искусство, 1991.
• Иванова Е. В. Предисловие // Ашукин Н. С., Щербаков Р. Л. Брюсов. М. : Молодая гвардия, 2006. С. 5–17.
• Погорелова Б. М. Валерий Брюсов и его окружение // Воспоминания о Серебряном веке. М. : Республика, 1993. С. 24–45.
• Руднев В. П. Полифоническое тело. Реальность и шизофрения в культуре ХХ века. М. : Гнозис, 2010.
• Степанян В. Н. Жизнь и смерть знаменитых людей. М. : АСТ ; Зебра Е, 2007.
• Ходасевич В. Ф. Некрополь. Воспоминания. М. : Советский писатель, 1991.