Гениальные алкоголики Советского Союза. Часть 2

Продолжаем публиковать серию статей-патографий известных советских поэтов и писателей ХХ века, склонных к алкоголизму. Какие удивительные тайны скрываются в историях жизни Василия Шукшина и Александра Фадеева? Как алкоголь повлиял на творчество этих гениальных творцов?

Александр Фадеев

Александр Фадеев (1901–1956) – писатель и общественный деятель; в 1946–1954 годах генеральный секретарь Союза писателей СССР; автор знаменитого в советские времена романа «Молодая гвардия», который выдержал 276 изданий (это более 26 миллионов экземпляров).

Детство Фадеева прошло в атмосфере семейных конфликтов между родителями: «отец поддерживал эсеров, мать – социал-демократов». Саша рос способным ребенком, ему было около четырех лет, когда он самостоятельно овладел грамотой.

---

Читайте также: Гениальные алкоголики Советского Союза, часть 1 и часть 3

---

На фоне творческой одаренности все больше проявлялась и другая сторона личности писателя. По воспоминаниям литератора Корнелия Зелинского, Фадеев, с его собственных слов, «приложился к самогону еще в 16 лет и после, когда был в партизанском отряде на Дальнем Востоке. Сначала не хотел отставать от взрослых мужиков… Потом к этому привык». Писатель Юрий Лебединский вспоминал, что «впервые Фадеев сильно запил в конце 1920-х. А перед войной, писал он, “болезнь была уже сильнее Фадеева”».

Но – удивительное дело! – так же рано стал проявляться и писательский талант Александра Фадеева. Повесть «Разлив» он написал в 1922–1923 годах, а первый роман «Разгром» был опубликован через три года. При этом относился к работе Фадеев очень добросовестно.

Следует отметить, что алкоголь только на первых порах позволяет иногда творческим личностям расширить границы «творческого сознания», сделать разнообразней аффективную палитру, тем самым помогая выразить все нюансы и полутона душевных переживаний героев произведения. Фадеев словно был рожден только для сочинительства, но на редкость удачно складывалась и его партийная карьера. Всю оставшуюся жизнь он будет метаться «между партией и литературой».

К сожалению, проблемы с психическими расстройствами также появились рано. В 1929 году Фадеев жаловался: «В дом отдыха загнала меня неврастения в очень острой форме. Объясняется она все возраставшим и все более мучившим меня противоречием между желанием, органической потребностью писать, сознанием, что в этом состоит мой долг, и той литературно-общественной нагрузкой, которая не дает возможности писать и от которой никак нельзя избавиться».

Свои душевные терзания, непрекращающуюся борьбу мотивов Фадеев пытался «лечить» алкоголем.

Подъем по карьерной лестнице явно мешал творчеству. К 1932 году он десятки раз начинал роман «Последний из Удэге», и всякий раз неудачно.

В конце тридцатых годов Фадеев уже не писал ничего серьезного, кроме небольших очерков и каких-то никчемных сценариев. Журналист Лев Колодный вспоминает: «Страдал от бессонницы. Чтобы ее побороть, начал пить… Заболел так сильно, что санитары регулярно наезжали к нему домой и увозили в больницу. Болезнь эта – расплата за близость к власти. Другая плата – творческий застой». Писатель Илья Эренбург по этому поводу не без ехидства вспоминал: «Говорили также, что Фадеев мало пишет потому, что много пьет. Однако Фолкнер пил еще больше и написал несколько десятков романов. Видимо, были у Фадеева другие тормоза».

Существует мнение, что Фадеев намеренно преувеличивал свою зависимость от спиртного, чтобы оказываться не в форме, когда нужно было подписывать списки очередных писателей-смертников. Это выдумка не соответствует действительности. Всеми отмечаемое пьянство у Фадеева началось в конце двадцатых годов, а удостоиться высокой «чести» подписывать расстрельные списки он смог лишь после 1939 года, когда был награжден орденом Ленина, избран членом ЦК ВКП(б) и назначен секретарем Союза писателей СССР.

Отечественная война вдохновила многих писателей на творчество, и Фадеев не явился исключением. До начала пятидесятых годов он все-таки смог создать культовый в советское время роман «Молодая гвардия».

После окончания войны Александр Фадеев спивался, как иногда выражаются, «по-черному»: «находил собутыльников в самых низах, не из писателей, и неделями пропадал в каких-то трущобах». Бывали случаи, когда, «будучи в сильном подпитии, падал прямо на улице и спал на этом месте до утра».

Психика советского классика в последние годы жизни была сильно расстроена: Фадеев страдал бессонницей, принимал сильное снотворное, даже находился под наблюдением психиатра. Приведем строки из письма писателя: «В сентябре у меня обострилась болезнь печени, и я попал в больницу… Физическая слабость, бессонница, в сочетании с повышенной расторможенностью, делали меня человеком почти невменяемым». На консультациях с психиатром он говорил «о душевной усталости, о невыносимой тоске, охватывающей его после запоя, и о неудержимом, навязчивом желании броситься под поезд».

Обстоятельства смерти классика советской литературы сейчас общеизвестны. Фадеев покончил с собой револьверным выстрелом.

«Пуля была выпущена в верхнюю аорту сердца с анатомической точностью. Она прошла навылет… Рядом на столике, возле широкой кровати, Фадеев поставил портрет Сталина. На столе, тщательно заклеенное, лежало письмо, адресованное в ЦК КПСС». Это письмо сразу забрал «полковник из Комитета госбезопасности».

Сообщая о его трагической гибели, в газете «Правда» не преминули написать о злоупотреблении алкоголем. Самоубийство в СССР, да еще деятеля такого ранга, практически приравнивалось к измене и должно было быть как-то закамуфлировано болезнью.

Как ни парадоксально, но своим самоубийством Фадеев реабилитировал себя и продлил память. Его знают даже те, кто никогда не читал его романов.

О наличии у писателя конечной стадии алкоголизма свидетельствуют: полинейропатия, цирроз печени и витальная депрессия.

Василий Шукшин

Василий Шукшин (1929–1974) – писатель, кинорежиссер, сценарист и актер.

Самое главное о себе Шукшин сказал сам: «Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслабленно, развалившись». Так что мы имеем дело с личностью, жившей с детства и до последних своих лет в состоянии почти непрерывного стресса.

В возрасте четырех лет Вася Шукшин лишился отца, который был расстрелян в 1933 году. Не запомнил по малости лет и кошмарной попытки матери в порыве отчаяния совершить расширенное самоубийство оставшейся без кормильца семьи. Она втиснулась в русскую печь вместе с детьми и плотно закрыла заслонки таким образом, чтобы угореть. Это случайно заметила соседка и спасла их.

Членам семьи «изменника родины» жилось плохо. Для них были организованы особые лагеря, права репрессированных значительно урезались по сравнению с другими. Их могли легко выселить из родного дома, могли арестовать, отдать под суд, унизить, оскорбить. Семья жила в постоянном страхе, в ожидании ночного стука в дверь. Фамилию на всякий случай до получения паспорта Васе сменили на материнскую. Он стал Васей Поповым. Можно предположить, что мальчик с детских лет был готов к обиде и самозащите, что позднее не только найдет отражение в его рассказах, но и наложит свою печать на его поведение. Чтобы выжить, мать вторично вышла замуж, но в 1941 году отчим Васи погиб на фронте.

В силу обстоятельств 13-летний подросток стал «главой семьи» и ее кормильцем. Характер демонстрировал строгий. Настаивал, чтобы к нему обращались не Вася, а Василий. После семилетки поступил в автомобильный техникум, но закончить не смог, превратился в «трудного подростка», и через два года его исключили то ли за плохую успеваемость, то ли за хулиганское поведение.

В положенный срок Шукшин надел морскую форму, служил в Севастополе, за нелюбовь к пустым разговорам получил у товарищей кличку «Молчальник». Именно в эти годы он и начал писать свои первые рассказы.

В 1953 году Василий демобилизовался и вернулся в родную деревню, вступил в комсомол и сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости. Приобретенный жизненный опыт и кадровый недостаток в селе позволили назначить его сначала учителем литературы, русского языка и истории, а вскоре и директором сельской школы. Но творческие устремления не давали возможности удовлетвориться «начальственной» должностью. Летом 1954 года, предусмотрительно вступив в КПСС, он подает заявление во ВГИК. Перед приемной комиссией появился в образе – тельняшке, бушлате и кирзовых сапогах. Задатки будущего актера проявлялись у него уже в это время.

Адаптироваться к окружающей обстановке жизнь научила Шукшина давно. Поступив во ВГИК и став секретарем комсомольской организации, он на первых курсах искренне «громил на собраниях нерадивых комсомолок за легкое поведение». Его тогдашний внешний вид запомнился всем, кто в то время учился и преподавал во ВГИКе.

«Были у него свои бездны – водка, женщины…» На последних курсах уже стали «громить» самого Шукшина, так как его запои часто заканчивались в милиции. Однако и начало «настоящего» кинематографического творчества приходится на этот же период. В 1957 году он был приглашен режиссером Марленом Хуциевым на одну из главных ролей в картине «Два Федора». Свои успехи Шукшин любил отмечать шумно, а выпив, начинал «буянить и бушевать».

Симптомы алкогольного опьянения во многом зависят от той «почвы», на которую накладывается спиртное. У Шукшина отмечался «дисфорический» вариант опьянения, когда вместо обычной эйфории возникало мрачное настроение с раздражительностью, конфликтностью и склонностью к агрессии.

Творческая карьера Шукшина начиналась в очень непростых условиях, так как он не имел московской прописки. «Мало того, что он после защиты диплома обитал в Москве на “птичьих” правах, без прописки, он еще и не всегда знал поутру, где преклонит голову ввечеру. Ночевал – то в общежитии ВГИКа, то у кого-либо из знакомых, нередко просто-напросто перемогал ночь на одном из московских вокзалов».

Белла Ахмадулина, с которой Шукшин пережил бурный роман в начале шестидесятых годов, вспоминала о нем нелестно: «Угрюмый, дичащийся, замкнутый, вызывающе молчаливый, не отвечающий на любезности». Так как ей не всегда было удобно ходить с таким «деревенским парнем» по тусовкам, она смогла заставить Шукшина выбросить в мусоропровод любимые сапоги и купить костюм, галстук и туфли.

Отношения с женщинами складывались крайне сложно. Достаточно сказать, что женат он был по разным данным то ли четыре, то ли пять раз. С первой женой, своей односельчанкой, Шукшин расстался, едва выйдя из ЗАГСа, летом 1956 года. Она отказалась уехать из родного села со студентом, не имеющим постоянного заработка, в Москву. И кстати, развод ему не дала. Так что для последующей регистрации брака жениху пришлось «потерять» свой паспорт.

Шукшин познакомился в Центральном доме литераторов с Викторией Софроновой, через два года у них родилась дочка, но летом 1964 года на съемках в Крыму Шукшин встретил актрису Лидию Федосееву.

Герой двух романов какое-то время метался между женщинами, причем обе с содроганием вспоминают его самоубийственные запои в те дни.

Промежуточный брак с артисткой Лидией Чащиной, которая снималась у него в фильме «Живет такой парень», распался из-за его многочисленных любовных связей и пьянства. В 1965 году Шукшину пришлось лечиться от алкоголизма в клинике им. С. С. Корсакова. Одновременно продолжалась связь с Лидией Федосеевой. Долго не решаясь сделать очередной выбор между двумя любимыми женщинами, Шукшин в конце концов остался с Лидией Николаевной, которая родила двух дочерей. Мария унаследовала артистический талант отца, младшая Ольга – литературный талант.

Заметим, что человек иногда начинает злоупотреблять спиртным отнюдь не по причине влечения к алкоголю, а ради более откровенного общения с окружающими. А если он от природы обижен на весь мир и замкнут? Тогда на «помощь» опять приходит алкоголь, который «развязывает» язык, убирает барьеры невольного отчуждения. Именно второй вариант в наибольшей степени подходит к Василию Шукшину.

Вот что вспоминает о состоянии мужа Лидия Федосеева-Шукшина: «Вася мог две-три недели пить, был агрессивный, буйный. Я выгоняла из дома всех, кого он приводил. На себе его не раз притаскивала. Был даже случай, когда увидела мужа лежащим около дома, а я тогда была беременная. Лифт не работал. Что делать? Взвалила на себя и потащила. Думала, рожу… До этого два года у нас не было детей, для меня это было трагедией. Когда же родилась Маша… он бросил на время пить. Дети его спасли».

В конце шестидесятых годов Шукшин навсегда бросил пить. Известно предание о том, что это произошло после того, как однажды Василий Макарович едва не потерял на улице маленькую дочь и после этого дал зарок не брать в рот ни капли. Свидетельство о психологическом состоянии бросившего пить Шукшина привел в своих мемуарах писатель Виктор Некрасов. Шукшин говорил: «Вот бросил, Платоныч, пить и что-то отрезал я в себе. Точно руку или ногу… Людей лишился, своих людей. Общества, если хочешь… А вот поговорить… Не в ЦДЛ же, не в ВТО… Бывало, зайдешь в кабак, нет, не в этот, а в простую забегаловку, рыгаловку обычную, гадюшник, подсядешь к столику… И такое тебе расскажут, такое разрисуют… И лишен я теперь этого. Лишен теперь того самого общества… с кем у меня общий язык».

Но один вид зависимости, как это часто бывает, сменился другим. В своем дневнике писатель Георгий Елин пишет: «…кроме порядка на рабочем столе, поразило – целый склад растворимого кофе: штабеля банок под столом, на подоконнике, на полу возле балконной двери. Очень много, даже для привычного к заначкам кофемана. Заметив любопытный взгляд, Федосеева сказала: “Вася, слава Богу, почти совсем пить бросил, теперь алкоголь кофеином заменяет. Все лучше, чем водку-то. Ему одной растворимой банки на день-два хватает…”» В данном случае речь шла о явной зависимости от кофеина, вряд ли полезного для сердца.

Сочетать литературное творчество со съемками полнометражных фильмов было сложно. На вопрос, когда он успевает писать, Шукшин отвечал: «Где я пишу? В гостиницах. В общежитии. В больницах». По его словам, рассказ он почти полностью придумывал в голове и только тогда брался за перо. Потому-то он и мог писать в любой обстановке, и писать быстро.

О Шукшине нельзя сказать, что он умер от запоя. Более того, обращает на себя внимание тот факт, что при длительном течении алкогольной зависимости у Шукшина не отмечалось деградации личности. Алкоголизм оказался вторичным заболеванием по отношению к его болезням сердечно-сосудистой системы. Именно это и позволило ему оставаться творчески активным до конца жизни. Умер он на съемках полнометражного кино «Они сражались за Родину».

 

---

---

Источники:

• Авченко В. О. Фадеев. М. : Молодая гвардия, 2017.
• Буянов М. И. Страсти и судьбы. М. : Российское общество медиков-литераторов, 1995.
• Дорман О. Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. М. : Астрель ; CORPUS, 2010.
• Зелинский К. Л. В июне 1954 года // Минувшее. Исторический альманах. № 5. М. : Прогресс, Феникс, 1991. С. 54–103.
• Коробов В. И. Василий Шукшин. Вещее слово. М. : Молодая гвардия, 2009.
• Лапценок Е. Е. Пороки и болезни великих людей. Минск : Литература, 1998.
• Никишин А. В. Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина. М. : СВР-Медиапроекты, 2013.
• Погодина-Кузмина О. Завороженный смертью // Литературная матрица. Советская Атлантида. СПб. : Лимбус Пресс ; Издательство К. Тублина, 2014. С. 236–251.
• Раззаков Ф. И. Досье на звезд (1962–1980). М. : ЭКСМО-Пресс, 1998.
• Раззаков Ф. И. Досье на звезд. М. : ЭКСМО-Пресс, 1999.
• Чуковский К. И. Дневник (1930–1969). М. : Советский писатель, 1995.
• Ясперс К. Стриндберг и Ван Гог. Опыт сравнительного патографического анализа с привлечением случаев Сведенборга и Гельдерлина / Перевод с нем. Г. Б. Ноткина. СПб. : Издательская группа «Прогресс», 1999.