Фильм «День восьмой» смотрим вместе с психологом

Наверное, это неправильно – начинать рецензию на фильм «День восьмой» (Бельгия, Франция, Великобритания, 1996) с описания сцены из другого фильма. Но если так получается – что уж поделать.

Этот самый «другой» фильм – фильм отечественный. Он называется «Две стрелы: детектив в каменном веке». Я даже затрудняюсь назвать год его создания: кажется, что-то вроде конца восьмидесятых – начала девяностых. Режиссер – Алла Сурикова. Действие там происходит действительно в каменном веке. Только вот люди – точно такие же, как и сейчас, и отношения между ними тоже точно такие же, как и в современности.

Там те же пороки, недостатки и достоинства. А сцена следующая: главный герой несколько отличается от своих соплеменников – у него свои представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо», он умеет видеть красоту природы, рисует. И вот именно того, что он «иной», – ему не могут простить. И в припадке ярости один его соплеменник кричит: «Его надо убить! Он же не такой, как мы! Вы только посмотрите на его уши!»

К чему это я? Почему так подробно описываю совсем другой фильм? Почему именно этот? Да по той же причине, по которой могла бы привести в пример и повесть братьев Стругацких «Гадкие лебеди», и более известное произведение – «Маугли» Редьярда Киплинга: помните, как волки стаи, спровоцированные Шерханом, кричат: «Он не такой, как мы, пусть уходит!»

И там, и там, и еще много где – и в художественной литературе, и даже в школьных учебниках истории – можно найти этот повторяющийся лейтмотив инакости, деления всего по принципу «свой/чужой». А «чужой» – это «непонятный», а «непонятный» – значит «опасный». И пылали костры инквизиции, на которых сжигали таких вот «иных», и африканцы, как «недочеловеки», вкалывали на плантациях Нового Света, гордящегося своей высокой цивилизованностью. Да примеров множество. Наверное, это связано с глубоким и древним инстинктом сохранения вида.

Наверное, это идет из глубин человеческого бессознательного. Но мы по замысловатой спирали эволюции все-таки ушли от животных довольно далеко. Или нет?

Фильм «День восьмой» – как раз фильм о таком «ином». Даже об «иных»: ведь герой фильма – не единичный случай на этой голубой планете. И он не выдуманный «терминатор» или «супермен», не герой комикса – он взят из реальной жизни.

Он – даун. Человек с врожденным дефектом. С дефектом, обусловленным генетически, – и с ним ничего уже не поделаешь. У него умственное недоразвитие.

Он живет в специальном интернате с ему подобными. Но вот он уходит оттуда на поиски матери и попадает в реальную жизнь, к которой он не приспособлен, и она к нему тоже.

Как только люди замечают его дефект – они пугаются, у них возникает отторжение. Хотя реальных поводов для испуга он не дает: ведет себя более чем дружелюбно. Но срабатывает древний инстинкт: иной – непонятный – опасный. Так он пытается подарить официантке подарок, она благосклонно улыбается, но вот он снимает очки – болезнь Дауна видна – и девушка в ужасе убегает.

Единственные, кто его принимают, – это дети. А ведь считается, что именно дети наиболее нетерпимы и жестоки. Но нет – они играют с ним, зовут на праздник. Интересно, почему? Потому, что по своему развитию он ближе к ним, или потому, что это самое «отвержение» – продукт не биологический (тогда он проявился бы в детях, с их непосредственностью, в полной мере) или социальный?

Второй герой – полная противоположность Джорджу (так зовут героя с болезнью Дауна). Это, конечно, интересный режиссерский ход – создать образы героев по принципу контраста. Итак, второго героя зовут Анри. Он – преуспевающий бизнесмен, уверенный в себе и в завтрашнем дне. Он улыбается всем коллегам и своему отражению в зеркале. Но наступает момент, когда от Анри уходит жена с детьми.

Возникает некое раздвоение. Анри автоматически продолжает улыбаться, когда общается с людьми, а когда приходит домой, с него спадает маска благополучия, он с грустью вспоминает жену, дочерей. Анри попадает в ловушку собственного девиза «Всегда улыбайся». Он сам не понимает, что ему в жизни надо, чего не надо, где выход из тупика.

И жизненные дороги таких вот совершенно противоположных героев волею случая (вернее – волею сценария) пересекаются. Вначале их отношения кажутся «односторонними»: Анри заботится о Джордже, а тот доставляет ему кучу неприятностей.

Но постепенно все меняется: Анри тоже начинает нуждаться в Джордже. Тот открывает «дружку Анри» новые стороны жизни: они вместе смотрят на букашек в траве, «сливаются» с деревом. К Анри возвращается утерянная им давно непосредственность – а значит, и правдивость в восприятии как внешних событий жизни, так и своих чувств.

Джордж открывает ему путь к себе, к своим чувствам. Анри понимает, что карьера, бизнес – не столь уж важные вещи по сравнению с любимыми людьми, и он вместо очередного совещания устраивает праздничный салют дочери. Джордж сильно меняет Анри, его мировоззрение – причем в лучшую сторону. Анри становится человечней, гуманистичней.

Возможно, кому-то слова «гуманистичность», «альтруизм», «терпимость к другим» покажутся пафосными или заезженными. Если это так – очень жаль. И подобные симптомы являются сигналом для немедленной психотерапии в виде просмотра фильма «Восьмой день».

И в самом деле – эта кинокартина учит терпимости к другим. Показывает, что, если человек – не такой, как все, это еще не значит, что он хуже других. Он просто другой, и он тоже имеет право на жизнь.

Существенным является и то, что этот фильм – не слезливая мелодрама. Больные с синдромом Дауна показаны не с жалостью – а с сочувствием, не сверху вниз – а на равных. Жалость действительно унизительна. И взгляд «свысока» неправилен. Да, людям с подобным дефектом недоступны некоторые области деятельности, но зато им открыто многое другое. Пускай Джордж живет в мире фантазий, где ему являются мать и любимый певец.

А что, так называемые «нормальные люди» не фантазируют, что ли? Для многих писателей созданные ими миры реальней действительности – и что, им ставить соответственные диагнозы?

У Гете было раздвоение личности, он видел себя со стороны – и это не помешало ему написать «Фауста». Границы нормы и патологии зыбки, и нужно уметь быть терпимым к другим, принимать людей такими, какие они есть.

Неслучайно фильм носит такте странное название – «День восьмой». Согласно Библии, Бог сотворил мир за шесть дней, на седьмой отдыхал. И люди, подобные Джорджу, оказываются как бы сотворенными отдельно, на восьмой день…

Так, название фильма еще раз подчеркивает, что люди с синдромом Дауна не вписываются в привычную картину мира. Они даже не совсем «люди»: Бог творит отдельно людей, отдельно их… И это противоречие между социумом и людьми с дефектами проходит, что называется, красной линией через весь фильм.

Хотелось бы остановиться еще на одном моменте. На выборе самой тематики – проблемы людей с болезнью Дауна. Почему-то так исторически сложилось, что слепых, глухих, немых еще жалеют, а вот к людям с нарушением умственных способностей относятся гораздо более резко. Сколько ругательных слов связано с этой темой!

Слова «дебил», «идиот» и прочие тому подобные звучат довольно часто и являются оскорбительными. Но кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы кого-то обзывали «эпилептиком», «язвенником», «сердечником»? Ведь это тоже болезни, в которых сам человек не повинен. Ладно, лексические моменты – моменты культуральные, с ними ничего не поделаешь. Поэтому и отрадно смотреть на подобный выбор режиссера и сценариста, тем более что героя играет человек, в действительности наделенный болезнью Дауна.

Увы, пока современный мир мало приспособлен для социализации инвалидов, лиц с врожденными или приобретенными дефектами. Потому и концовка фильма трагична: герой разбивается насмерть.

Но, наверное, все не так уж и плохо – об этом говорит сам факт существования подобного фильма. А ведь есть и другие фильмы, в которых тоже затронута подобная тематика.

Возможно, вскоре к «иным» – будь то инвалиды, или люди другой веры, или люди другой национальности – отношение станет более терпимым не только у отдельных представителей человечества, но и у всего вида гомо сапиенс в целом. А то иначе непонятно, чем этот самый гомо сапиенс отличается от предыдущих творений эволюции.