Загрузка...
Юрий Прокопенко
Любой флешмоб – проявление психологии толпы, пусть и в виртуальности. Потеря личности, растворение в толпе, следование вожакам и прочее, описанное психоаналитиками, – все в наличии, в полном расцвете. Масса людей предрасположена к этому растворению, очень многие только в толпе начинают ощущать себя личностью (окончательно ее потеряв), кто-то идет на поводу толпы, постепенно принимая ее установки, хотя первично никакой предрасположенности не было, а для кого-то это способ заработка.
Так и тут: для многих возможность сказать откровенно про тягостную ситуацию – благо. Кто-то преувеличивает свои бывшие страдания, чтобы «быть как все», раствориться в толпе. Кто-то обливается слюной, читая чужие откровения. Кто-то делает бизнес на чужих страданиях или чужих фантазиях. Каждому свое.
С точки зрения профессионала, когда читаешь откровения аффтора, которую на протяжении жизни насиловали в разных городах и странах мужчины разных рас и профессий, по поводу и без повода, – вопросы возникают не к «этому жестокому миру мужчин», а к самой женщине. Вопросы профессионального плана. А в конце опубликованного откровения уже без удивления видишь обещание поддержки в трудной ситуации с указанием номера телефона… Девушке стало легче? Возможно, но совсем ненадолго. Тем, кто прочитали, – стало легче? Сомнительно; скорее тяжелее, кроме тех, кто скопирует себе письмо и будет мастурбировать над ним. Те, кто присовокупил свой телефон, – вот им-то точно что-то перепало от чужой «славы».
Так что флешмоб – понятие скользкое, особенно на негативную тему.
Борис Зубков
А я считаю, что флешмоб ?#янебоюсьсказать? – пожалуй, одна из самых интересных и полезных многопользовательских акций. И вот почему:
- 1. Высказывание (публичное или нет) травматических переживаний улучшает все параметры здоровья человека. Уже более 30 лет проводятся эксперименты, которые доказывают, что вербальное выражение травматических переживаний приносит людям пользу. У людей брали кровь на маркеры разных воспалительных процессов. Исследования показали, что после того, как люди описали свой негативный опыт, многие их показатели улучшались, то есть это благотворно влияло на их здоровье. Можно сказать, что те, кто высказались, будут просто меньше болеть в ближайшие полгода (или более).
- 2. Также после неприятных инцидентов человек может не понимать, почему это произошло. Но процесс вербализации помогает разобраться в ситуации.
- 3. Такая акция улучшает эмпатию и множество других социально полезных параметров. Те, кто участвовал или хотя бы нейтрально отнесся к этому флешмобу, сделали среду чуть добрее и безопаснее.
Поэтому я считаю, что такой флешмоб приносит пользу.
Борис Новодержкин
Вроде все правильно, но две вещи меня сильно смущают:
- Если флешмоб нужен, чтобы помочь себе, надо ли кричать на весь мир о том, что ты перестал(а) быть жертвой? Не приведет ли все это к протестно-подростковой «обратке»?
- Если флешмоб нужен, чтобы помочь другим, не вгонит ли подобная откровенность в еще большие комплексы тех, для кого ситуация насилия не в прошлом, а в настоящем – «Вот другие даже публично могут, а мне об этом и подумать страшно»?
Человеческая психика устроена не так плоско, чтобы фигачить по ней подобными «флешмобами»…
Читая посты на эту тему, сталкиваюсь примерно с таким же уровнем агрессии друг к другу, как совсем недавно по поводу событий в России и Украине. Ощущение, что начали немного «остывать» и при малейшем поводе бросились на поиски новых «проективных врагов».
Думаю, проблема значительно глубже, и сексуальное насилие над женщиной – лишь одна из форм того насилия, которому человек испокон веков подвергался со стороны государства и власти в целом (в разных странах по-разному, тут сами думайте). И именно эти задавленные и бесконечно переиначенные «стокгольмским синдромом» импульсы люди сейчас массово отреагируют.
Примечательно, что отреагирование идет все в том же «стокгольмском» русле: агрессия направлена вовсе не на реальных насильников и негодяев, а друг на друга.
В любом случае десять раз подумайте о том, что стоит делать в публичном пространстве, а что нет. Когда нечто подобное делают журналисты, имеющие опыт работы на радио и ТВ, они отлично просчитывают свои риски. Когда же они подначивают на это других, то это не помощь, а подстава.
И имейте в виду, что отреагированная не по адресу аутоагрессия всегда вновь возвращается в виде чувства вины, что лишь раскручивает дьявольский маховик «вина – агрессия» и ведет к нарастанию уровня насилия в целом.
Единственные вопрос, на который я пока не могу для себя ответить, – в каких пропорциях процесс естественного структурирования возникающего на наших глазах нового мира соотносится с умыслом все тех же старых подлецов, действующих по принципам «разделяй и властвуй» и «с больной головы на здоровую».
Еще немного психологического ликбеза.
Жертва насилия неизбежно испытывает чувство вины. Не имея возможности постоять за себя в момент насилия, она «втягивает» в себя ту агрессию, которая могла бы ей в этом помочь. Именно эта перенаправленная на себя самого агрессия (психологи называют её «аутоагрессией») и переживается человеком как иррациональное чувство вины. И уже вслед за этим он начинает подбирать для себя различные логические объяснения, будто он сам сделал что-то не так. Вернее, он подбирает эти объяснения не столько для себя, сколько для других, чтобы не чувствовать себя виноватым еще и за полную алогичность своего состояния.
А теперь представьте, что все вокруг начинают показывать ему на собственных примерах, что он должен не только перестать испытывать то чувство вины, которое он в данный момент испытывает, но еще и суметь открыто написать обо всем в публичном пространстве – ведь другие-то смогли! Вряд ли можно придумать что-то более изощренное, чтобы человек окончательно замкнулся в себе.
Прежде, чем писать свои откровенные тексты о том, что случилось с вами много лет назад и с чем вы уже в той или иной мере справились, подумайте о тех, кто может это читать, находясь «внутри» ситуации прямо сейчас. Всерьез подумайте, а не на уровне штампов: «Откровенное проговаривание всегда помогает!»
