В одной больнице работала врач-нарколог, находившая общий язык со всеми своими пациентами. А найти общий язык с наркоманом не так-то просто – если, конечно, ты врач, а не наркодилер. Пациенты ее любили, и она этим гордилась, на что вполне имела право. А потом они украли ее сумочку, прямо в день зарплаты. Нарколог расстроилась до слез. Ее утешила пожилая санитарка, не имевшая высшего образования, но обладавшая житейской мудростью: «Они украли не потому, что вас не любят, а потому, что они – наркоманы…»

НИЧЕГО ЛИЧНОГО…

Каждая болезнь проявляется определенным образом, то есть имеет свою симптоматику. При гриппе мы чихаем и кашляем, страдаем от слабости, поднимается температура. Точно так же свою картину заболевания имеет аддикция – зависимость. Есть определенный склад зависимой личности. Ориентируясь на свои психологические особенности, зависимый человек и строит межличностное общение. «Ничего личного», как говорили герои «Крестного отца». Его близким приходится несладко, а порой – горько. Как проявляет себя в общении зависимый человек?

К развитию зависимости есть генетическая предрасположенность, наследуемая, но, если не присутствует психологический фактор, маловероятно, что она начнет развиваться. Корень зависимости (аддикции) всегда один. Какой именно вид зависимости был выбран (психоактивные вещества, азартная игра и так далее) – частность. Предрасположенность к ее развитию закладывается в раннем детстве, в дошкольном возрасте. И, как подводная мина, может в любой момент взорваться. Стать причиной «взрыва» могут разные факторы.

1. Сильный стресс, психологическая травма

Она может произойти в любом возрасте. Например, о постстрессовом расстройстве (отсроченной реакции на стресс) заговорили после обнаружения горького факта: значительная часть ветеранов вьетнамской войны, уже во время мирной жизни в США, страдала от зависимостей, депрессий, часты были суициды. Как говорят – «пить начали с горя», «чтобы забыться».

Если в детстве были сформированы механизмы здоровой саморегуляции, то стресс не приведет к развитию зависимости. У психики хватит ресурса пережить его и восстановить равновесие. А вот если таких механизмов не хватает, то в сложную минуту психика опирается на зависимость, как на костыль.

2. Внешняя провокация

Ей может стать фактор социального влияния. К примеру, в некоторых социальных кругах бытует миф о кокаине как об атрибуте «красивой жизни». Подросток может попробовать таблетки в клубе, чтобы казаться «взрослым» и «крутым».

Ни один наркоман, первый раз пробуя наркотик, не собирается стать наркоманом и скатиться на дно. Он просто не представляет всей серьезности и фатальности такого поступка. Кто-то может попробовать легкий наркотик из любопытства и на этом остановиться. А для человека с предрасположенностью к аддикции это может стать ловушкой. Но если по поводу наркотиков социум придерживается жесткой позиции, то некоторые виды зависимостей даже поощряются! Всякий работодатель рад сотруднику-трудоголику, а продавец – клиенту-шопоголику.

3. Экзистенциальный кризис

Несделанный или неправильно сделанный ключевой жизненный выбор может привести к остановке в развитии, а любая остановка ведет к деградации. Стоять на месте не получается, происходит откат назад. Так, в 5 лет естественно играть в куклы или машинки, в 20 лет – тусоваться в клубах. Но играть в куклы-машинки в 20 лет и «клубиться» в 40 – по меньшей мере странно. Если вода в озере перестает обновляться, озеро рано или поздно станет болотом, точно так же происходит и с нами.

ПИТЕР ПЭН ИЗ НЕВЕРЛЕНДА

Главная черта зависимой личности – инфантилизм. Это бессознательное нежелание взрослеть, а значит – брать на себя ответственность. Помните Питера Пэна из страны Неверленд? Сказочный вечный мальчик – замечательная метафора отказа взрослеть.

Ярое желание всякого ребенка – играть, так что основная форма поведения зависимого человека (аддикта) – игровая. Это проявляется и в отношениях. Они часто притворяются, играют, изображают из себя того, кем не являются. И не всегда это делается из корыстных побуждений и расчета: они получают удовольствие от самой игры. Порой аддикт сам не понимает, зачем соврал, приукрасил и так далее. Помните «Фантазеров» Носова? Двое мальчишек сочиняют всякие небылицы, а когда их обвиняют во лжи, искренне возмущаются: они не врали, они фантазировали! Игра сама по себе доставляет им удовольствие.

Аддикт, будучи незрелой личностью, стремится получать удовольствие. Да, взрослый человек тоже любит удовольствия, но умеет ждать, думать о последствиях, отказывать себе в желаниях… А вот аддикт стремится к удовольствию любой ценой и по возможности как можно раньше.

Яркое проявление инфантилизма – желание избежать ответственности, последствий, критики и наказания. Получать удовольствие, но не думать о его цене. Помните шуточный тост? «Чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было!»

ДОЗА ЛЮБВИ

Любит ли наркоман (алкоголик, игрок) своих близких? Конечно! Так же, как младенец любит материнскую грудь, – потребительски. Именно это он называет любовью – свою нужду в ком-то, кто удовлетворяет его потребности. Если потребности удовлетворяются хорошо, аддикт доволен и говорит о своей любви. Но если потребность депривирована, если он чем-то недоволен, то лишает своего близкого любви, разочаровывается, переходит к обвинениям. Пока жена наркомана бегает за дозой – она для него самая лучшая и любимая. А если отказывается, сразу перестает быть «лучшей и любимой». И наркоман обвиняет ее в том, что это она его не любит.

Ребенок не умеет быть по-настоящему благодарным, так как воспринимает заботу о себе как должное. В детстве так и есть: взрослые обязаны заботиться о ребенке. А вот взрослый о взрослом – нет, это всегда – жест доброй воли. И одна из черт зрелой личности – умение быть благодарным!

Сколько раз родители, супруги, дети зависимых задавались вопросом: «Любит ли он меня? И если любит – почему так поступает со мной?» Да, любит, но любит так, как умеет – незрелой любовью ребенка. Любовью эгоистичной и требовательной, ищущей выгоду. Другого человека в отношениях они употребляют так же, как наркотик или алкоголь.

Зависимые хотят, чтобы заботились о них, но не хотят проявлять заботу сами. Это детская позиция, поэтому они оказываются в конкурентных отношениях с детьми. Вначале с младшими братьями и сестрами в родительской семье, а потом борются за внимание и с собственными детьми. Для своих родителей они – «вечные дети», которые постоянно стремятся к симбиотическим отношениям с родителями, особенно с матерью. Вступая в брак или просто любовные отношения, бессознательно ищут в партнере родителя. Своих детей не опекают, а соперничают с ними за внимание супруга (супруги). Вы обращали внимание, что алкоголик часто говорит свои детям о супруге: «Наша мамочка»? При этом с детскими интонациями.

Пытаясь остаться в позиции вечного ребенка, из своих близких они виртуозно делают «родителей». А значит – делегируют им две основные родительские функции:

1. Любовь – подпитку, заботу, одобрение, безусловное принятие

Они ждут, что окружающие, подобно любящей маме, будут принимать все их поступки. Но то, что верно для детей, не работает во взрослости. Любовь и уважение во взрослом возрасте нужно заслужить.

2. Структурирование – организацию жизни

Родитель задает структуру для ребенка – режим, правила, систему ценностей, тем самым внося в его жизнь безопасность. Ребенок не может сам себя организовать, сам о себе позаботиться. Аддикты не могут это делать и во взрослости, поэтому они ищут того, кто создаст им структуру: просят партнера будить их на работу, следить, чтобы они оделись по погоде и так далее.

СЮРПРИЗЫ МАГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ

В общении для зависимого характерна ригидность – застревание, негибкость. Застревание может происходить:

• на чувстве (обиды, мести…),
• на мысли («Я отыграюсь!», «Где бы найти денег»…),
• на определенных формах поведения (наступают на одни и те же грабли),
• также возможна телесная ригидность.

Аддикты зачастую нелогичны и иррациональны, ведь у ребенка еще нет логики. У них сильно так называемое «магическое мышление», они сохраняют детскую веру в чудо, поэтому легко становятся жертвами «экстрасенсов» и «целителей». Прежде чем они обратятся к профессиональной помощи, долго лечатся у «бабушек», снимающих с них разные виды порчи и сглаза.

Зато у них развита интуиция, так называемое «чутье», они хорошо чувствуют другого человека. Это помогает им быть успешными манипуляторами. В своих манипуляциях они больше всего спекулируют:

1. Чувством вины.

«Вчера ты на меня накричал, поэтому сегодня я выпила!»

2. Чувством жалости.

«Посмотри, какая у меня ломка, ты хочешь, чтобы я страдал(а)? Дай на дозу!»

3. Чувством страха.

«Если ты не дашь мне денег, я сам(а) их найду!»

Подобно детям, они импульсивны, не держат обещания, не справляются с ответственностью, не могут откладывать, живут в мире иллюзий. Постепенно у них все больше нарушается контакт с реальностью, и они убегают от нее. Нередко от зависимого можно услышать заявления о том, что он «еще покажет всему миру», «прославится» и так далее. Много фантазмов – сказок, в которые сами искренне верят («Однажды произойдет чудо, и я брошу наркотики…»).

СПАСИТЕ – ПОМОГИТЕ… А ТО УКУШУ!

Их основные роли в отношениях:

• жертва,
• спасатель,
• преследователь.

Это так называемый «драматический треугольник» Стивена Карпмана. Там, где есть одна из ролей, присутствуют и остальные. Часто аддикт предстает перед своими близкими жертвой: беспомощный, слабый, несамостоятельный… Его хочется опекать. Но если его желания не удовлетворяются, он сразу становится преследователем: «Ах так!» Это напоминает муравья из советского мультфильма, который потерялся и пытался добраться до родного муравейника до захода солнца: «Спасите – помогите… а то укушу!»

А вот выздоравливающий зависимый на этапе ремиссии превращается в спасателя: начинает помогать родственникам на многочисленных дачах, становится ударником труда на работе, собирает гуманитарную помощь пингвинятам… Но без психологической поддержки, глубинных внутренних изменений происходит срыв и все возвращается на свои места. Треугольник снова повторяется.

В программе «12 шагов», созданной Анонимными алкоголиками, есть замечательный слоган: «Мы не виноваты в своей болезни, но мы ответственны за свое выздоровление». В том, что человек стал аддиктом, нет его вины. Но он несет ответственность за решение, что делать дальше.