По экспертным оценкам, число частных мелких пожертвований в России за прошлый год выросло на пять процентов по сравнению с предыдущими, карантинными годами. Корпорации стали помогать меньше, многие ушли с рынка, а вот оставшиеся граждане увеличили благотворительную активность. Рост происходит в секторе с низкими доходами. Относительно бедные помогают абсолютно бедным, беженцам, потерявшим дом, работу, поддержку родных, друзей, коллег.
Разовая помощь незнакомым людям в беде , по статистике, в среднем достигает 1000 рублей!
На тысячу рублей можно сходить в магазин и отовариться на несколько дней. Конечно, люди отдают не столько деньги, сколько вещи, которые позволяют нуждающимся сэкономить, одеться-обуться на первое время, обустроиться, обзавестись минимальным хозяйством. Прожиточный минимум в Москве составляет 14 400 рублей, половина уходит на продукты. Помогая, каждый москвич дарит два-три дня спокойной жизни, передышку в адском марафоне на выживание кому-то другому. Это экономика малой благотворительности. А психология ее состоит в том, что каждый из нас нуждается в поддержке и заботе. В трудных условиях мы становимся более чувствительными к нуждам других, потому что сами нуждаемся если не в материальной, то в психологической помощи. Мотивация благотворительности гораздо шире простого религиозного чувства – порыва отдать последнюю рубашку нищему.
Несмотря на рост частных пожертвований в России, число благотворителей еще не достигло критической черты, чтобы стать всеобщей, активной нормой. Иногда человек завозит свои вещи в пункт сбора только потому что ему нужно избавиться от лишних вещей, не пропадать же добру. Иногда люди скрывают свою благотворительность, чтобы никак не ассоциироваться с более низкими социальными сословиями. Как говорится, «Не показывай на себе!», а то на тебя беда перейдет. Иногда легче отдать личные вещи чужому человеку, а не тому, с кем ты лично знаком, без лишних разговоров. С глаз долой, из сердца вон. А то потом смотри, как он в твоем пальто лопатой снег чистит во дворе. Некоторые люди испытывают первобытный страх перед бедой, и разговаривают с судьбой, как со злыми духами, пытаются их ублажить, задобрить, уговорить, подкупить, поднося подарки тем, кто в них нуждается.
Люди чаще докладывают друг другу о том, в какой мере они помогали больным, бездомным, осиротевшим.
Стараются сохранить лицо. Так бывает после сильных землетрясений или других катастроф. В общий котел отдают одежду, постельное белье, банки с вареньем, крупы, все, что хранили для себя впрок, а для пострадавших этот запас стал спасательным кругом. Люди становятся экстренными психологами друг другу в эпицентре беды. Помогать не страшно. Страшно не помогать. -Лучше оставаться благодетелем, а не жертвой.
Дом – это метафора защищенности, укрытия, как в детской игре, чик-чик, я в домике. Название самой популярной благотворительной организации в Москве «Дом с маяком» как раз и отражает потребность в защите и надежду на будущее. Бездомные ищут дом. Маяк – свет на горизонте, путеводный луч, чтобы не сбиться с пути.
Благотворительность помогает справиться и с чувством вины и стыда, которое неизбежно возникает (должно возникать!) у благополучного человека перед обездоленным. Так работает совесть – психологическая институция, помогающая нам оставаться людьми.
ОЛЬГА МАХОВСКАЯ Сотрудник Института психологии РАН, г. Москва, канд. психологических наук. Лауреат премий правительств России, США, Франции, Великобритании, Тайваня, Польши. Два года провела в научной командировке Париже (Франция) и Сиэтле (США).
1 Комментарий
Я тоже вносила деньга Дому с маяком, им можно доверять. На ихнем сайте подсказки.