Загрузка...
Если психолог, рекламируя свои услуги, позиционирует себя как «добрый психолог», то насколько это профессионально? Мы решили задать этот вопрос психологам, авторам «Нашей Психологии».
Владислав Божедай, психолог, главный редактор проекта «Наша Психология»
Одно из двух: либо ты добрый психолог, либо профессиональный. Вы выберете доброго врача или профессионального, типа доктора Хауса?
Если психолог позиционирует себя как доброго, в отличие от других коллег, которые этого не пишут о себе, то по умолчанию предполагается, что остальные психологи не очень добрые, а он сама доброта.
Терапевтическое отношение к клиенту и доброе отношение – две большие разницы. Доброе отношение предполагает, что в общении люди стараются избегать острых, травмирующих тем. Профессиональное, психотерапевтическое отношение предполагает, что психотерапевт нащупывает психотравмы клиента и постепенно, бережно работает с ними. Добрый психотерапевт никогда не будет этого делать. Он же добрый, зачем ему касаться травмирующих тем.
Я не противопоставляю профессионального психолога и доброго, я просто хочу сказать, что эти понятия из совершенно разных областей. Неважно, насколько хирург добр, важно, насколько он профессионален. Если уж и говорить о доброте психолога, то это узкоспециализированная, профессиональная доброта. Используя слово «добрый» в его общеупотребительном значении, можно лишь запутать понимание отношений клиента и терапевта.
Сергей Калинин, психолог, бизнес-консультант
Для ситуации «психолог – клиент» доброта может пониматься как стиль общения, коммуникативная роль, позиция. Сюда можно включить принятие, эмпатийность, доброжелательность, отсутствие критики, конфронтаций и т. п. То есть мягкий стиль общения «на позитиве».
Но понятно, что этот самый коммуникативный стиль вполне может быть и другим – нейтрально-отстраненным (как в классическом психоанализе), директивным или даже провокационным. При этом если понимать стиль общения и роль психолога как профессиональный инструмент (применение которого обосновано моделью вмешательства – целью работы, мишенями, выбранной стратегией и т. п.), то «добренькое» общение может быть и приятно клиенту, но менее эффективно, чем «не добренькое».
Для самого психолога (как и для любого другого представителя любой другой помогающей профессии) «доброта» может пониматься как соблюдение профессиональных этических стандартов. Как минимум «не навреди» – и далее в том же духе (в стиле клятвы Гиппократа). Впрочем, профессиональные кодексы могут «не вмещать» в себя весь спектр этических ситуаций, проблем, с которыми сталкивается практик. Например, у Ирвина Ялома в «Лжец на кушетке» много таких веселых примеров.
Если копать глубже, то можно говорить о личном мировоззрении и ценностях самого профессионала в сфере «человек – человек». Я вот думаю, что в глубине души быть мизантропом, но при этом качественно (на совесть) помогать людям – это противоестественная ситуация. По сути, это внутриличностный конфликт между тем, что я делаю, и тем, ради чего я это делаю.
Можно, конечно, «любить себя в искусстве» (а не клиентов, которым помогаешь), но, по-моему, это как раз история про профдеформацию. У таких гуру-нарциссов всегда будут охмуренные ими клиенты, но будет ли это реальной помощью?
Ирина Соловьева, психолог, специалист по арт-терапии, телесно-ориентированной психотерапии, психосинтезу, работе с зависимым поведением
Однажды мне довелось побывать на семинаре норвежского психотерапевта Бьерна Блюменталя, ученика Вильгельма Райха. И он говорил о том, что доброта – качество, обязательное для психолога, психотерапевта. То есть это качество, необходимое априори, как для музыканта – музыкальный слух. Возможно, поэтому словосочетание «добрый психолог» всегда вызывает у аудитории эмоциональную реакцию. Как если бы музыкант написал о себе: «Я – музыкант с музыкальным слухом». Или поэт сказал бы о себе: «Я поэт, пишущий стихи».
Борис Суворов, руководитель психологического центра «7Птиц», врач-психиатр, психотерапевт, полный член EABP, CBT
Не соглашусь с таким сравнением. «Музыкальный слух» – это профессиональный термин, который все профессиональные музыканты понимают примерно одинаково. Доброта – это моральная категория, которую каждый толкует и понимает по-своему.
К сожалению, будучи участником некоторых обучающих семинаров, я видел примеры такого гуманистического садизма или садистического гуманизма, что просто ужас тихий. Мне больше по душе подход Эстеллы Уэлдон, которая на вопрос коллеги «Разве мы не должны любить своих клиентов?» ответила: «Я не настолько больна, чтобы любить своих клиентов».
Всеобщая любовь ко всем и принятие всех и всего – одно из клинических проявлений больного нарциссизмом.
Ирина Япиня, доктор психологических наук, практикующий психолог, преподаватель психологии
Внимание к себе в условиях рыночной экономики приобретается всеми возможными способами. Психологические услуги вынесены на рынок для их потребления. Поэтому, как бы психолог себя ни называл: «добрый», «честный», «провокационный», «дорогой» или как-то иначе, это всего лишь маркетинговые ходы для рекламирования себя.
И тут возникает вопрос: себя или своих услуг? Вопрос в том, кого или что мы хотим продать. Если себя, то это, скорее всего, другая, не психологическая отрасль услуг. А если свое профессиональное умение, то тут, я считаю, ответственность за выбор лежит на клиенте. Клиенты нынче люди грамотные.
Есть один-единственный регулирующий работу психолога документ – «Кодекс чести психолога». И есть ассоциации, в которых психологи состоят. За соответствие деятельности психолога профессионально-этическим нормам несет ответственность сам психолог и принявшая его ассоциация.
