Загрузка...
Владимир Пресняков производит впечатление человека, совершенно удовлетворенного жизнью. От него прямо-таки веет умиротворенностью. Фотографировал артиста его тезка Владимир Широков, который широко известен в творческой среде. Поэтому в студии оказалось целых две звезды – поющая и фотографирующая. Оба Владимира к тому моменту уже были знакомы и дивно общались, подтрунивая друг над другом. Так что мы лишний раз убедились, что Владимир Пресняков за словом в карман не лезет. Но на наши вопросы он отвечал не торопясь и вдумчиво…
НАША ПСИХОЛОГИЯ: Вам приходилось применять какие-либо психотехнологии? Были ли у вас коучи, тренеры, психологи?
ВЛАДИМИР ПРЕСНЯКОВ: Да, конечно. Эта публика громадна! Я научился до такой степени ориентироваться в окружающем пространстве, что мне достаточно на секунду взглянуть на человека, оценить его походку, жесты – и я смогу определить, кто передо мной. Вы знаете, что такое «шальная мысль»? Меня всегда посещали такие мысли, и потом, это происходило наяву. Это был мой рок. В итоге я научился ими управлять. Надо сразу ловить такие мысли за «хвост», чтобы они не побежали дальше в космос. Я вообще считаю, что любого человека можно изменить.
НП: Как вы себя изменили? Что или кто изменил вас или помог измениться?
ВП: Были друзья отца – незаурядные личности. Бабушка, которая учила меня. Она изъяснялась только присказками и разными притчами, но они делали ясной любую ситуацию. Она с Урала, из Екатеринбурга. Еще мне кажется, батюшка Федор из храма на Маросейке, где мы венчались. Он серьезно изменил мою жизнь, причем не навязывая, а очень спокойно. Все остальное – был сплошной юмор, прикол и обезьянничество. С родителями у нас не было практически ни одного серьезного разговора, мы были друзьями. Все превращалось в шутку, из любой ситуации выявлялось только самое смешное, любая проблема превращалась в смех.
НП: Можно сказать, что юмор был средством защиты?
ВП: От чего?
НП: От агрессии окружающего мира, от депрессии?
ВП: Я не воспринимаю окружающий мир агрессивным.
НП: Удивительно. Москва достаточно жесткий город, как многие считают.
ВП: Я вижу его оранжевым, светлым. В последние дни зимы появилось солнце, и город стал в два раза светлее. Для меня первая задача – это во всем плохом находить хорошее. Я не могу без этого, может, это игра такая. Если будет что-то плохое, я переверну все с ног на голову и обязательно увижу в любой ситуации что-то хорошее.
НП: То есть любое явление неоднозначно: оно несет в себе как что-то положительное, так и отрицательное?
ВП: Да. А что касается темных вещей, то человек должен постигать и понимать, что без этого не существует жизни.
НП: Бытует мнение, что люди, которые добились славы, достаточно уязвимы, ранимы и в чем-то зависимы. Вы можете это как-то прокомментировать?
ВП: Это, видимо, генетика такая – или мощный ангел-хранитель меня от этого всего избавил. У меня был такой «опыт» лет в 14: какая-то звездочка у меня зажглась, но меня сразу поправили. А во взрослом возрасте я никогда не болел звездной болезнью. То, что я имею, – очень ценю. У меня нет желания иметь все больше и быть все выше. Когда ты понимаешь, что имеешь достаточно для того, чтобы дарить что-то друзьям и близким, и делаешь это – отдаешь и не жадничаешь, то жизнь (или судьба) обязательно тебе что-то накидывает, делает какие-то подарки.
НП: А согласны ли вы с тем утверждением, что богат и счастлив не тот, у кого много денег, а тот, кому достаточно?
ВП: Конечно, достаток должен быть. Если вы в курсе, нас не так давно обокрали. Так начались наши каникулы: нас обокрали и я сломал ключицу, катаясь в это время на лыжах в Швейцарии. Но мы это легко пережили, это нас задело, но не сломало. Все это произошло одновременно (я даже операцию перенес), но нас с Наташей это объединило.
НП: Что в этом есть положительного?
ВП: Я многое переосмыслил… Даже не переосмыслил, а стал бережнее относиться к близким и понял, что могло быть хуже. Сам факт кражи не испугал: мы как зарабатываем деньги, так сразу и тратим их на жизнь. Но пришло осознание того, что надо ценить каждую секунду жизни.
НП: Вы никогда не жалели о прошлом?
ВП: И в прошлое я тоже не лезу. Все прошлое, которое было, оно мое. Это школа жизни, и я никому ее не отдам.
НП: Вы согласны с таким утверждением, что в мире нет ни друзей, ни врагов, есть только учителя?
ВП: Нет, мне кажется, что друзья все-таки есть. У меня не существует врагов, я их не вижу. Меня все на «Последнем герое» пытались поставить в положение соперничества, создавали очень провокационные ситуации, но я ни с кем даже не ссорился. Я считал каждого человека достойным этого острова, и, когда кто-то уходил, это было как вырвать какой-то орган. Для меня каждый человек представлял ценность.
НП: Вы занимаетесь экстремальными видами спорта. Они являются для вас ценностью? Существует мнение, что экстремальные виды спорта есть некое бегство от реальности, этакая замена?
ВП: Смотря что считать реальностью… Реальность – любовь, дети, семья… Сцена – это уже другая реальность. Реальность такова, какой ты ее сам себе нарисуешь.
НП: Но вы чувствуете себя, допустим, как Нео из «Матрицы»?
ВП: Я только подумал об этом. (Смеется.) Сейчас уже нет, после того как мы обвенчались с моей любимой женой Наташей, я на многие вещи стал смотреть по-другому. Но сущность осталась прежней. Она изменила мое отношение к жизни, к любви, к искусству любить. Я понял, что это очень тонкая вещь, ее за секунду можно разрушить. Ты должен понимать это и все контролировать. Но мало контролировать, необходимо жить этим, верить и просто любить. Вообще, мне кажется, что любить и быть любимым – дар. Вот так специально: я захотел и полюбил – так невозможно сделать. А церковь скрепляет чувства, и к этому надо очень серьезно относиться. Хотя, конечно, подобное понимание приходит с возрастом. Я вспоминаю, какими мы были лет пять назад… Сейчас совершенно другие.
НП: С годами вы под любовью стали понимать большую ответственность?
ВП: Да. Поэтому я и оградил себя от экстрима. (Смеется.) Хотя, может быть, еще до конца не оградил, я бы еще с удовольствием откуда-нибудь прыгнул. Но сейчас понимаю, что моего близкого человека это заставляет тревожиться, и я сделаю это лучше втихаря. Или преподнести все надо так, будто это неопасно. Сейчас то же самое делает мой сын Никитон.
НП: Ему 21 год?
ВП: Да. Он безбашенный, конечно. Я вспоминаю, когда он родился и ему было две недели отроду, я возил его на «мотике», держа на груди.
НП: Это был экстрим?
ВП: В принципе нет. Я считал, что это нормально. Я его возил в леса, за Лондон, мы там катались. И к этому все тогда абсолютно нормально относились, и Алла, и Кристина, но сейчас я бы так делать не стал.
НП: Есть мнение психологов: чем больше любви, тем меньше свободы, и чем больше свободы, тем меньше любви? Как это переходит для вас одно в другое, является ли каким-то ограничением или самоограничением?
ВП: Есть очень ранние браки, первая любовь. Но мне кажется, что не надо жениться рано, особенно в наше время. Каждому человеку необходимо потыкаться и научиться лучше понимать себя и других людей. Чем раньше ты это сделаешь, тем раньше появится возможность это осознать. Потому что если ты дожил до 40 лет и не тыкался никуда, не ходил направо и налево, не изменял, то ты все равно это сделаешь. Мы не живем в то потрясающее время, когда родители выдавали девушку замуж и она всю жизнь жила с мужем, как мои бабушка и дедушка.
НП: Да, время было потрясающее, но у них не было свободы тогда.
ВП: Вот они и были по-настоящему счастливы.
НП: У них просто так счастливо совпало.
ВП: Моя бабушка, кроме Свердловска, не была вообще нигде. Но она была счастлива в своем мире, как и мой дед. В брак желательно вступать, когда понимаешь и чувствуешь, что нашелся тот самый человек. Думаю, что и моя жена это тоже поняла. Любой человек рано или поздно выйдет на правильную дорогу. Я вышел на нее в 40 лет. Раньше, лет 10–15 назад, если бы случилось, что жены рядом нет и теоретически можно делать все, что хочешь, я бы оказался на какой-нибудь дискотеке, а теперь все иначе. Это то же самое, что с алкоголем: я перепил и организм мне сказал: «Малыш, тормози!».
НП: То есть вы сами себе поставили ограничения и от этого счастливы?
ВП: Ну, это не только я. Есть силы, которые помогают сделать выбор, ангелы. Мне кажется, это здорово.
НП: А что вам помогает бороться со страхом и стрессом?
ВП: Страх у меня только один – за близких людей. Но есть и определенный опыт – я боялся за родного человека, боялся, что она попадет под дурное влияние, и отгораживал ее от всего, а это было неправильно. Когда мне мои родители давали полную свободу, я обжигался, но получал опыт, и мне никто не говорил: «Делай так, а так не делай». Они очень правильно себя вели – всегда были рядом, страховали. Мы были вольной семьей, они для меня больше друзья. С Никитой я рядом, когда он у меня что-нибудь серьезное спрашивает, я ему отвечаю, но никогда не указываю, что ему делать.
НП: То есть такое недирективное внушение, мягкое?
ВП: Ну да, есть слова, и их можно подобрать. Кстати, хороший анекдот вспомнил в тему: «Наблюдая падение звезды, маленький мальчик не успел определиться со своими желаниями и наутро у кровати обнаружил велосипед с сиськами».
НП: Есть такая концепция: когда человеку желают счастья, то это само по себе ложно, так как жизнь такая, какая она есть, и человек тогда живет полно, когда он принимает все ее стороны: и счастье, и горе. И когда человек стремится только к счастью и его не достигает, то вечно пребывает в разочарованиях.
ВП: Да, но мы же говорили об этом. Ты должен пережить и перечувствовать какие-то падения, их не надо бояться. Падения должны быть. Мне больно смотреть, когда люди быстро поднимаются, как сейчас происходит со многими, а потом быстро падают или вообще растворяются где-то. Мне вообще кажется, что надо идти долгой дорогой, через тернии, а потом так же долго падать (смеется) или уже как-то остановиться на этом пути. Я, например, долго падал, лет 10.
НП: Это не падение, а некая трансформация?
ВП: Да!
НП: А согласны ли вы, что деньги и слава для артистов стали тем крестом, на котором их распяли? Или крестом, который их придавил?
ВП: Мне кажется, у женщины-артиста обязательно должен быть мужчина. И вообще, у любой женщины должен быть мужчина, а у мужчины – женщина. И должен быть близкий человек, родители. Если они правильные, которые контролируют, подсказывают, ты должен понимать, где планка, и выше не прыгать. И если ты придерживаешься этой теории, то ничего с тобой не случится. Но к сожалению, люди не останавливаются вовремя. Они хотят все больше и больше: машин мне мало, мне нужен уже собственный самолет. Меня это не парит, мы едем на гастроли в любые города, где хороших гостиниц не бывает, для меня самое главное – концерт и мои музыканты, моя группа. Я получаю удовольствие от того, что делаю в зале. Для многих людей это второстепенно, они даже никогда не пробуют спеть с музыкантами вживую и подарить зрителям этот спектакль. Им главное – машина, самолет и как их встретят.
НП: Они на это запрограммированы, считают, что деньги могут решить их проблемы.
ВП: Жизнь так устроена, что чем больше у тебя денег, тем больнее будет в каком-нибудь другом месте. Никогда нельзя терять самоиронию, это гениальная вещь.
НП: У вас она есть?
ВП: Я без этого жить не могу. Я – Обезьяна (родился в год Обезьяны. – Прим. ред.).
НП: Хорошо! А какое у вас тотемное животное?
ВП: Такса.
НП: Охотитесь с ней?
ВП: Ну, да, дома, на тапки всякие (смеется). Она умерла, сейчас я жду, когда мы сможем пополнить семейство.
НП: Помогал ли вам когда-либо какой-нибудь психолог?
ВП: Да, я как-то лежал в больнице, у меня была зависимость от снотворных. Ко мне подошла молодая девушка-психолог. Для меня было смешно, глупо, нелепо что-то кому-то рассказывать. Но каким-то образом она вывела меня на разговор. Я рассказал, почему пью. Она залезла в мое детство, выяснила, что я вырос в интернатах, очень скучал по родителям. Они уезжали, оставляли меня с бабушкой, я очень скучал. Вдруг она мне сказала такую фразу: «Ты знаешь что вино – это непитое молоко твоей мамы?». Это перевернуло во мне что-то, и я даже не стал долго лежать в этой больнице. Мне хватило такого объяснения, чтобы осознать все без всякой медицинской ерунды. Я перестал зависеть от снотворного и бросил пить.
НП: «Каждый взрослый должен иметь право на счастливое детство» – в данном случае метафора к этой истории. После этого разговора вы смогли переосмыслить свое детство, свои отношения с родителями, это как-то изменило вашу жизнь?
ВП: Нет, меня просто задела эта фраза сама по себе. Изменилось отношение к тому, что было. У меня было счастливое детство.
НП: Я так понимаю, та девушка-психолог хотела сказать, что вам не хватало любви? Как вы это поняли для себя?
ВП: По-разному. Но мне как раз хватало любви, на расстоянии. Я очень рано научился считать и считал дни и часы, сколько осталось до приезда родителей.
НП: Скучали?
ВП: Да, но, тем не менее, я был счастлив как никто другой, когда приезжали родители с разными подарками. И потом, какое это было счастье, когда они брали меня с собой!
НП: Согласны ли вы с тем, что самый большой дефицит в мире – это дефицит любви?
Я не был обделен этим. У меня всегда было много друзей, большая семья.
НП: А можно сказать, например, что психолог является профессиональным другом за деньги?
ВП: Не всегда, в любом случае этого нельзя сказать о девушке-психологе, которая мне помогла. Она делала это искренне. Но иногда и я ее «подлечивал», не знаю, каким образом. Очень часто люди, даже посторонние, звонят или обращаются ко мне с разными вопросами. Они говорят, что у них такое ощущение, будто знают меня лет сто. Это началось еще лет в 12–14, уже тогда ко мне обращались взрослые. Я помню, как я «лечил» Саню Барыкина: «Пить-то вредно!». Мне было лет восемь. И я как-то сумел настоять, а потом, мне рассказали очевидцы, Саню «пробило»: «Да, действительно!».
Выпущенный на виниле, окончательно сформировал имидж певца: танцевальные мелодии, задорные тексты, запоминающийся вокал. В дальнейшем музыкант расширил свой стилевой диапазон лирическими балладами, рок-н-роллом, блюзом.
29 марта 1968 г. – родился в Свердловске.
1979 г. – сочиняет первую песню.
1980 г. – поет в хоре Елоховской церкви в Москве.
1981 г. – выступает с группой «Круиз», исполняя собственные песни. Учится в хоровом училище им. Свешникова, затем – на дирижерско-хоровом отделении училища им. Октябрьской революции.
1988 г. – выходит дебютный альбом «Папа, ты сам был таким». Снимается в фильме «Она с метлой, он в черной шляпе». Принимает участие в первом российском рок-мюзикле «Улица». Становится первым российским артистом, получившим приз «Золотой ключ» в Монте-Карло – как артист, чьи аудиозаписи разошлись в России наибольшим тиражом.
1989 г. – играет в фильме «Остров погибших кораблей».
1990-е гг. – формирует группу «Капитан». С успехом гастролирует с новой программой «Прощание с детством».
1991 г. – выходит пластинка «Любовь».
1994 г. – выходит в свет альбом «Замок из дождя».
1995 г. – выходят в свет сборники хитов «Зурбаган», «Странник» и «Жанка».
1996 г. – выходит новый альбом «Слюньки».
1998 г. – Владимир Пресняков выпускает альбом «Живая коллекция».
2001 г. – выходит альбом «Открытая дверь».
2002 г. – участвует в грандиозном телешоу на Первом канале «Последний герой – 3» и становится его победителем. Выходит новый альбом «Любовь на AUDIO».
2004 г. – устраивает сольный концерт «Назад в будущее» в Кремлевском дворце.
2006 г. – выходит первая совместная песня с Натальей Подольской. Владимир Пресняков и Леонид Агутин записали песню «Аэропорты», которая впоследствии была удостоена премии «Золотой граммофон – 2006» за лучший мужской дуэт.
2011 г. – готовит к выходу новый альбом.
в котором он спел все песни (композитор Юрий Чернавский) за главного героя Алика Радугу, которого сыграл ныне известный актер Дмитрий Марьянов (Володя в фильме появляется в одном эпизоде). Песни из этого фильма «Зурбаган», «Спит придорожная трава», исполненные необычайно чистым фальцетом, приобрели популярность в среде тинейджеров.
Была представлена в 1995 г. на сцене московского с/к «Олимпийский» и была удостоена премии «Звезда» в номинации «Шоу года на концертных площадках России».
во Франции Владимир знакомится с молодой певицей Натальей Подольской. Эта встреча изменила жизнь обоих артистов. Теперь они вместе не только в личной жизни, но и в творческой. Через год после встречи появилась их первая совместная песня «Стена».
во Франции Владимир знакомится с молодой певицей Натальей Подольской. Эта встреча изменила жизнь обоих артистов. Теперь они вместе не только в личной жизни, но и в творческой. Через год после встречи появилась их первая совместная песня «Стена».
Юлия Василькина,
психолог, социолог
«Все превращалось в шутку, из любой ситуации выявлялось только самое смешное, любая проблема превращалась в смех».
Способность восприниматьситуацию с юмором – великий дар человеческой психики. Привлечение юмора как средства воспитания дает огромные возможности. Смех, юмор – это оружие в борьбе с трудностями. Это лекарство, позволяющее залечивать как физические, так и психологические раны. Родители, воспринимающие мир и воспитание через призму юмора, более терпимы к ошибкам своих детей, снисходительны к их слабостям, не выходят из себя, столкнувшись с «неправильным» поведением, а неудачи – не воспринимают как катастрофы.
Юмор – не только особый взгляд на мир, но и эффективный способ отношения к сложным ситуациям. Человек, рассматривающий ситуацию с долей юмора, смотрит на нее «со стороны», рассказывая ее как жизненный анекдот, так, будто она уже разрешена. Юмор помогает разрешить конфликт, «разрядить» обстановку.
Научить ребенка смотреть на жизнь с юмором – отличное наследство, которое можно получить от родителей. Опасность здесь лишь одна: высмеивая проблему, забывать о том, что она требует решения. Ребенка важно научить гибкости мышления, в том числе и вариантам, в которых будет задействован юмор. Но родители Владимира Преснякова, видимо, не забывали об этом, ведь иначе он не смог бы стать ни успешным, ни известным человеком.
