Загрузка...
Прекрасная Ассоль и капитан Грей по замыслу автора наверняка жили долго и счастливо и умерли в один день. А как сложилась судьба самого Александра Грина и какую роль могли сыграть особенности его личности в литературном творчестве?
Настоящая фамилия Александра Грина (1880–1932) – Гриневский. Его отец, хотя и был белорусским дворянином, «пил горькую», а мать умерла от чахотки, когда мальчику исполнилось 14 лет. Мачеха же явно недолюбливала старшего пасынка и частенько составляла компанию за столом своему мужу. За водкой, естественно, бегал старший сын – Саша Гриневский. Жила семья бедно, все часто ругались, так как «каждый рот был лишним».
Жизнь мальчика из вятского захолустья сложилась не только трудно, но и странно. Действительно, не странно ли, что мальчишка, ничего не видевший, кроме лесов и болот, был поглощен непонятной мечтой о море, которое он знал только по книгам. Учился при этом плохо, предпочитая целые дни просиживать над приключенческими романами. Тройка по поведению и предупреждения педагогов заставляли отца применять «жесткие», но, как видно, неэффективные методы воспитания. Непоседливый и хулиганистый характер Саши сказывался в полной мере: во втором классе за стихотворение, в котором он высмеивал своих учителей и наставников, его на две недели исключили из училища.
Отец высказался о своем сыне так: «Александра я считаю человеком психически ненормальным… Такая ненормальность умственных способностей, по моему мнению, явилась наследственной; отец мой был ипохондрик, два брата отца, мои дяди, были умственно помешаны, но находились ли они в домах умалишенных – сказать не могу».
Будущий писатель отличался невыносимым характером. Им владела только одна страсть – изменять факты в угоду своему необузданному воображению. Он со всеми конфликтовал, не подчинялся ни одному правилу, ни одному требованию родителей и педагогов. Крайний индивидуализм и эгоцентризм явились причиной его социальной дезадаптации.
Закончив в 16 лет училище со средней отметкой «3», будущий писатель начал самостоятельную жизнь. Уйдя из дома, Александр шесть лет провел в скитаниях: работал грузчиком, землекопом, плотогоном, железнодорожным рабочим, золотоискателем, переписчиком ролей, шпагоглотателем в бродячем цирковом балагане, матросом. За время своих странствий постепенно все ниже и ниже опускался «на дно». Его спутниками стали голод, нищета и болезни. В 1901 году Грина арестовали за сбыт краденого. Выход был один – он срочно записался добровольцем в резервный пехотный батальон, расквартированный в Пензе. Но за девять месяцев службы из-за своего строптивого характера три с половиной провел в карцере. Наконец, сблизившись с эсерами, он дезертировал и «ушел в подполье». Началась череда арестов, побегов и ссылка в Тобольскую губернию.
Мы располагаем описанием портрета Грина, заимствованным из полицейского протокола и относящимся к тому времени: «Рост 177,4 см, телосложение среднее, волосы светло-русые, глаза светло-карие, правый зрачок шире левого, на шее родинка, на груди татуировка – корабль с фокмачтой. Натура замкнутая, озлобленная, способная на все, даже рискуя жизнью».
Видимо, полицейская характеристика была близка к истине. В начале 1906 года Грин влюбился в свою революционную наставницу Екатерину (кличка «Киска»). Разъяренный ее отказом, выхватил наган и выстрелил в левую половину груди (метил в сердце, но не попал). Девушку доставили в больницу, она выздоровела, но Грина не выдала.
Он вообще был неразговорчивый и невеселый человек. На вопросы отвечал резко, сговорчивостью и добродушием не отличался. Вел безалаберный образ жизни, часто пил. Неоромантик по своему литературному стилю на удивление был требователен и занудлив в финансовых вопросах, прося деньги у всех, у кого можно: критика, редактора, издателя. При этом отношение к деньгам было весьма легкомысленное: получив их, Грин стремился поскорее истратить. Он часто оказывался без денег в ресторанах или гостиницах, откуда посылал записки и слезные письма к издателям с просьбой его выручить, иначе «посадят в тюрьму». А к этому времени он уже был автором вышедшего в 1913 году собрания сочинений в трех томах.
Жена подметила основную черту Грина: «Грин – писатель и Грин – человек совершенно разные личности». Грин-человек безбожно пил, буянил, скандалил в общественных местах, а Грин-беллетрист писал все лучше и постепенно становился известным писателем.
В 1914 году Грин лечился от алкоголизма в частной психиатрической клинике доктора Г. Я. Трошина, российского психиатра и невропатолога. Но, не окончив курса терапии, сбежал из больницы.
Из-за конфликта с властями (непочтительный отзыв о царе) с осени 1916 года вынужден скрываться в Финляндии, но, узнав о Февральской революции, возвратился в Петроград.
В тяжелые послереволюционные годы Грин начал писать «повесть-феерию» «Алые паруса». Она стала самым известным его произведением. Считают, что прообразом Ассоль была жена Грина, Нина Николаевна. Поэт Всеволод Рождественский вспоминал: «Сидя часами в своей совсем холодной комнате… он писал в это время самую удивительную солнечную феерию “Алые паруса”, и трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде в зимних сумерках 1920 года и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутом в особом мире, куда ему не хотелось никого пускать».
Чем больше он получал гонораров, тем «круче, с дореволюционным размахом» пил, запои могли продолжаться месяцами. В мае 1924 года Грин с супругой (третьей по счету!) уехали из Петрограда. Нина Николаевна хотела уберечь мужа от «петроградского пьянства», и переезд их был не чем иным, как бегством. Это было бесполезное бегство от самих себя, так как периоды запойного пьянства, естественно, повторялись.
Доставивший столько радости читателям, в реальной жизни Грин никому не приносил счастья. В последние месяцы жизни, заболевший раком желудка, он был еще более угрюм, малоразговорчив и все деньги «просаживал в карты».
Творческий процесс влиял на писателя крайне своеобразно. Создавая фантастический мир, Грин сам начинал жить воображаемой жизнью, придумывая не соответствующие истине отношения между людьми. И случалось так, что, поверив в собственные домыслы, вторгался в жизнь окружающих людей с поступками, совершенно неадекватными и нелепыми.
Писатель М. Л. Слонимский вспоминает: «Как-то, явившись ко мне поздно вечером, он очень чопорно попросил разрешения заночевать у меня. Он был абсолютно трезв. И вот среди ночи я проснулся, ощутив неприятнейшее прикосновение чьих-то пальцев к моему горлу. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Грина, который, весьма мрачно глядя на меня, задумчиво сжимал и разжимал сильные свои пальцы на моей шее, соображая, видимо, задушить или нет. Встретив мой недоуменный взгляд, он, как очнувшийся лунатик, разогнулся и, не молвив ни слова, вышел… Грину представилось, что я обязан жениться на одной девушке. Он построил в воображении своем отчаянный сюжет, в котором я играл роль злодея, и, побуждаемый добрыми намерениями, в моем лице решил наказать порок».
Александр Грин – уникальный пример того, как личность автора растворилась в его творчестве, создав воображаемую страну, города, людей и особый литературный стиль. Иногда писатель говорил: «Мне снятся мои завтрашние вещи. Я читаю их ночью. Утром я прищуриваю глаза… Вижу их… И пишу…» Телепатические способности – не только одна из тем творчества Грина. Этими способностями, возможно, обладал и сам автор.
В произведениях Грина описано много явлений, которые проходят сегодня по ведомству неизвестного тогда понятия парапсихологии: внушение и чтение мыслей на расстоянии («Преступление Отпавшего Листа»), реализация творческого процесса под гипнозом («Сила непостижимого»), чудеса самовнушения («Загадка предвиденной смерти»). Зачастую сюжеты рассказов основываются на психическом расстройстве персонажей: амнезии, депрессии, бреде величия, сумеречном расстройстве сознания. Точность описания сложнейших психопатологических феноменов вызывает удивление современных специалистов. Вполне возможно, что в личности Грина присутствовали некие психопатологические феномены, которые он блестяще использовал в своем творчестве. Так или иначе, это являлось сущностью его таланта, одной из самых важных его составляющих.
Несмотря на большое количество выпиваемого спиртного, писал Грин быстро, сосредоточенно и в любое время дня. Ни разу не было случая, чтобы обещанный журналу рассказ он не сдал в срок.
Непростой оказалась судьба и у произведений Грина. С 1945 года его книги не печатались. И только усилиями К. Паустовского, Ю. Олеши и других писателей в 1956 году был возвращен в литературу. Его произведения сразу стали издаваться миллионными тиражами, а 13 из них – экранизированы. Не каждый писатель может похвастаться такой популярностью.
Подростковая симптоматика Грина свидетельствует о смешанном варианте патохарактерологического формирования личности: мы наблюдаем черты, относящиеся как к истерическому, так и к эмоционально лабильному типам. А в последующем сформировалась типичная для некоторых типов психопатии «дисфорическая личность». Зависимость от алкоголя у писателя носила выраженный клинический характер. Но – что удивительно! – не мешала его творчеству.
Можно предположить, что творчество феноменального для отечественной литературы романтика-фантаста, создававшего идеальные образы Любви, Красоты, Добра, являлось для Александра Грина своеобразной отдушиной, где писатель мог скрываться от бытовых невзгод, неблагоприятных реалий своего времени. Художественное творчество Грина, находившего спасение в области грез и сновидений, могло играть роль защитного механизма путем терапии творческим самовыражением.
