Анализируй это!

Одна богатая мамаша не могла и шагу ступить без психоаналитика. И вот однажды, когда ее малыш в очередной раз, раскапризничавшись, наотрез отказался слезать с деревянной лошадки, она снова набрала знакомый номер. Психоаналитик немедленно прибыл в ее роскошный особняк, подошел к ребенку и что-то шепнул ему на ушко. Слова подействовали магически. Мальчик тут же покинул свою лошадку и всю следующую неделю вел себя как шелковый. Родители решили выведать у малыша, что же ему сказал волшебный доктор. «Он пообещал, что, если я не буду слушаться, он оторвет мне пипиську».

Британский профессор психологии Ганс Юрген Айзенк предваряет свое исследование анекдотом. Ведь шутки точнее, чем что-либо другое, выражают истинное отношение людей к какому-либо явлению. В нашем случае это бессознательное недоверие и некоторая враждебность массового сознания к аналитикам, которая, родившись из страха возможных последствий, вырывается на свободу в виде юмора.

«Психологами называет себя огромное количество людей, — отмечает доктор Айзенк в книге «Парадоксы психологии». — Порой просто диву даешься, как наши отцы и деды ухитрялись вполне благополучно строить свою жизнь и сохранять душевное равновесие без этой армии советчиков».

По мысли автора, главный парадокс современной науки о душе — обилие якобы специалистов и вопиющего несоответствия между высокими целями и результатами, оставляющими желать и желать. К одному из наиболее опасных заблуждений Айзенк относит «теорию однояйцовых близнецов», то есть практикуемый адептами популярной психологии утилитарно-шаблонный подход, будто бы одни и те же «безотказные» техники и «правильные» модели поведения могут быть одинаково хороши для всех. «Даже у крыс есть индивидуальность; то, что можно сказать про одну крысу, не будет верно для другой. Все сущее неповторимо, — утверждает доктор Айзенк. — Даже моим старым тапочкам аналога во Вселенной не найти».

Чем психологическая наука отличается от «популярной» психологии, каким именно законам подчинена человеческая психика, как индивидуальный рисунок личности влияет на наши успехи и неудачи — Айзенк не дает прямых ответов, предлагая читателю поразмышлять над этим вместе с ним: «Притязания на излечение всех общественных недугов поставили психологию и психоанализ в неловкое положение. И побудили многих людей с разочарованием признать, что от таких наук нет фактической пользы. Но это не так».

От любви до ненависти один шаг. Перефразируя народную аксиому, можно сказать, что ровно такое расстояние отделяет восхищение от недоверия. Особенно если речь идет о взаимоотношениях пациента и аналитика.

«Вы — ничто, кроме серии отсутствий. Вы как сыр, который состоит из одних дыр…» Догадываетесь, кто и кому мог адресовать такие слова?

Известный швейцарский психоаналитик, доктор психологии Жан-Мишель Кинодо намеренно приводит слова своих недовольных пациентов. Досада — закономерная, а подчас и неизбежная часть психотерапевтической работы.

В книге «Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе» автор подробнейшим образом анализирует этот аспект своей профессии. И приходит к выводу, что именно эта досада подливает воды на мельницу мифа об инфернальной сущности «психодокторов».

«Рано или поздно любой пациент переживает неприязненные чувства по отношению к аналитику. Катализатором этого неизбежного процесса становится чувство брошенности, возникающее в связи с окончанием работы, в перерывах и просто в результате сознательной дистанции, которую держит профессионал, — пишет он. — Не все пациенты могут выдерживать фантазийное или реальное отсутствие аналитика. В этих случаях переживание сепарационной тревоги не выражается прямо. И тогда в силу вступают защитные механизмы: отрицание, расщепление, проекция и интроекция».

«Черт бы тебя подрал, — думала Кэрол. — Трусливый жадный негодяй высматривает, через сколько минут он сможет выставить меня за дверь и запустить счетчик на очередные сто пятьдесят долларов». Эрнест прятал часы в глубине полки, где пациенты не могли их видеть. Маршалл же, наоборот, держал их на самом видном месте. «Все должно быть почестному, — говорил он. — Если ты прячешь часы, ты притворяешься, что у вас с пациентом не профессиональные, а личные отношения».

В книге «Лжец на кушетке», написанной в духе остросюжетного романа, Ирвину Ялому удалось показать всю изнанку терапевтического процесса. Прохлада университетских аудиторий, в которых с особой отчетливостью проступают образы отцов-основателей — Ницше, Кьеркегора, Салливана и Юнга… и суетливые мыслишки о том, насколько хороши ноги сидящей напротив студентки. Ялом, как и обычно, не скрывает от своего читателя ничего. Да, терапевты поглядывают на часы, изучают котировки биржевых акций, а иногда и радуются грешным делом, когда пациент в последний момент отменяет сеанс. И, отправляясь на ланч и закуривая последнюю ночную сигарету, продолжают размышлять о том, что скрывается за теми или иными словами, жестами, едва заметными гримасами их пациентов. «Счастлив тот, кто любит эту работу, — подчеркивает Ялом. — Кто любит свою работу, кто может сказать, что находится там, где должен быть, на пике своего таланта, интересов и страстей».