Загрузка...
Меня зовут Альберт Бандура. Я хотел бы вкратце поделиться своими идеями о механизмах отключения моральной ответственности*. Меня озадачило вот что. Если проанализировать исследования, которые проводились в области нравственной деятельности*, то обнаружится, что они в основном нацелены на изучение того, как у человека вырабатываются моральные стандарты, стандарты «правильного» и «неправильного», направляющие и сдерживающие агрессивное поведение в межличностном взаимодействии.
Предполагалось, что благодаря этим моральным стандартам мы совершаем действия, придающие нам чувство гордости и собственного достоинства. Мы стараемся не нарушать наши стандарты, так как это ведет к самоосуждению. Таким образом, мы выстраиваем наше поведение в соответствии с этими стандартами.
Меня озадачивало то, что большинство негуманных действий в мирной жизни совершаются людьми, которые в других областях своей деятельности сострадательны и гуманны. И я поставил перед собой задачу объяснить, почему хорошие люди могут совершать жестокие поступки. Итак, принятие стандартов – это только полдела, и меня это интересовало в меньшей степени, потому что эти моральные стандарты устойчиво не оперируют нашим поведением. Мы обладаем способностью выборочно как включать, так и отключать их. Человек может быть чрезвычайно сострадательным и чутким, и, в то же время, жестоким. Например, начальник тюремного лагеря пишет очень трогательное письмо своему больному отцу, но в какой-то момент посмотрев в окно видит заключенного, который, как ему показалось, недостаточно усердно выполняет свою работу. И, выхватив револьвер, он его убивает. В данном примере начальник лагеря проявляет удивительное сострадание и чуткость, и в то же время — варварскую жестокость. Разница здесь в том что, кого-то мы включаем в свою категорию людей, а кого-то исключаем из нее.
Работа, которую я проводил, — это попытка определить механизмы, с помощью которых люди включают моральную ответственность и выборочно ее отключают.
Итак, мы остановились на восьми различных механизмах. Три из них оперируют поведением человека: поведение становится полезным для другого человека, в то время, когда оно по своей сути несет вред этому же человеку. И самым мощным из этих механизмов является моральное оправдание. Мы оправдываем наше деструктивное поведение значимыми для нас действиями, которые нам важно довести до конца. Вольтер очень удачно выразился, когда сказал, что «тот, кто способен склонить к вере в небылицы, способен склонить и к совершению злодеяний». Таким образом, мы совершаем много убийств во имя религиозных принципов, политической идеологии, национальной концепции и тому подобное.
Второй механизм, который преобразовывает человеческое поведение — это облагораживание речи с помощью эвфемизмов и витееватости предложений, которое маскирует нанесенный нам ущерб.
Третий механизм — это выгодное сравнение, где наши собственные негуманные действия выглядят незначительными по сравнению с вопиющей жестокостью. Так террорист идентифицирует себя с населением таким образом, что чувствует, как грубо и жестоко общество обращалось с ним, и в результате он видит свое поведение как мученичество и тому подобное.
Эти три механизма достаточно мощны, так как они не только освобождают деструктивное поведение от моральной ответственности, но и, оправдывая человеческое поведение, включают моральные стандарты в миссию деструктивного поведения. С помощью смещения ответственности* и распыления ответственности* два других механизма придают значение функционированию деструктивного поведения.
Мы часто упоминаем эксперимент Милграма как наглядный пример смещения ответственности. Но в реальной жизни влияние авторитета происходит по-другому, так как авторитет напрямую не создает деструктивную политику. Мы используем скрытую форму влияния власти с запутанной структурой. И такая система власти позволяет нам строить возможность дезавуировать действия подчиненного. Потому что, во-первых, никто не хочет нести ответственность в случае неудачной политики, и, во-вторых, вам нужно жить с чистой совестью и без крови на руках. Именно для этого у нас существует запутанная система безответственности. И поэтому трудно разрешимый случай трактуется как отдельный инцидент. И в таких случаях вы обвиняете подчиненных либо в недопонимании, либо в излишней инициативности.
В эксперименте Милграма есть еще один важный момент. Представители власти, отдавая приказы, брали на себя ответственность за любой причиненный ущерб и находились рядом с подчиненными. В реально действующей системе власти вы устраняете из своего окружения хороших исполнителей. И вот здесь важно различать эти два слоя ответственности. Исполнители, проявляя уважение к органам власти, соотносят свои действия с ее политикой, и они не берут на себя ответственность за любое деструктивное поведение. Таким образом, с помощью скрытого санкционирования и двойной лояльности вы получаете очень эффективных исполнителей, не требуещих вашего присутствия и, одновременно получаете распыление ответственности.
Существует три способа создания распыления ответственности. Первый способ – через групповое принятие решения. Второй способ — через деятельность отдельной небольшой группы людей (фракционирование). Вне общества деятельность небольшой группы людей выглядит невинно, но внутри общества такая деятельность деструктивна. И третий способ — это через непосредственно групповое действие: вы можете действовать, сохраняя анонимность, и у вас всегда есть возможность заявить, что в действительности другие люди были ответственны за групповое действие. Наполеон однажды изрек, что «массовые преступления не вменяемы».
Третий механизм распыления ответственности связан с ликвидацией последствий ваших действий. Вы не даете оснований для активизации работы моральных принципов в том случае, если отрицаете, или сводите к минимуму, или оспариваете тот факт, что ваши действия нанесли ущерб. И на прояснение последствий потребуется много усилий. Например, фотография деревенской общины Милай, за которую дали Пулитцеровскую премию, где изображена атака убегающей девочки напалмовыми бомбами [1], возможно, сделала больше, чем все газетные статьи, чтобы вызвать отвратительное чувство к войне во Вьетнаме. После Вьетнама военные сделали вывод, что в зону боевых действий не стоит допускать прессу. И прессу не допускали в зону боевых действий в Боснии, Ираке и Афганистане. Так у нас появился телеканал Аль-Джазира [2], который транслировал разбирательства разрушительных последствий военных действий. Последние два механизма оперируют приписыванием вины жертве. Так, что совершая свои действия, одновременно вы дегуманизируете жертву и можете даже чувствовать себя справедливым. Подвергнуть сомнению мысль, что жертва достойна быть человеком — хороший способ не проявлять сочувствие к ней, а также разрушить чувство принадлежности ко всему человеческому роду.
Еще одно направление моих исследований нравственной деятельности человека — это показать силу дегуманизации для того, чтобы человек мог проявить себя самым плохим человеком из всех людей, и показать силу гуманизации для того, чтобы человек мог проявить себя самым лучшим человеком из всех людей.
Примечания:
[1] Здесь, вероятно, у Альберта Бандура сплелись два исторических события в одно: атака группы детей, в центре которой выделялась обнажённая девочка с искаженным от боли лицом, напалмовыми бомбами (1972г.) и военное преступление, совершенное американскими солдатами в деревенской общине Милай (1968г.). Оба события объединяет то, что они были сфотографированы, изданы в печатных изданиях, произвели большое впечатление на американское общество, и за фотографии этих двух событий была дана Пулитцеровская премия.
[2] Аль-Джазира стал известен тем, что освещал авиа- и ракетные удары войск коалиции по Афганистану и транслировал заявления Усамы бин Ладена в своем эфире.
* — Ключевые понятия Альберта Бандуры: :
Нравственная деятельность (moral agency) проявляется двойственно: как в момент удерживания себя от негуманного поведения, так и в момент проактивной силы проявления гуманного поведения. Нравственная деятельность – часть социально-когнитивной теории системы-«я» Альберта Бандуры. (Bandura, A. (2002). Selective moral disengagement in the exercise of moral agency. Journal of Moral Education, 31, 101−119.; Bandura, A. (1999). Moral disengagement in the perpetration of inhumanities. Personality and Social Psychology Review. [Special Issue on Evil and Violence], 3, 193−209).
Отключение моральной ответственности (moral disengagement): Бандура (1986) утверждал, что люди способны отключать моральную ответственность. Человек хочет воспринимать себя как личность, которая соблюдает требования этической морали. Каждый раз, когда он ведет себя неэтично или незаконно, он ссылается на ряд убеждений или предположений, которые оправдывают или объясняют его поведение. Эти убеждения или предположения приводят в баланс его неэтичное поведение и его представлением о себе как морального человека, устраняя чувство диссонанса. [psychlopedia. Оригинал описания на английском языке см. зд.].
Смещение ответственности (displacement of responsibility) — это социально-психологический феномен. Заключается в том, что при смещении ответственности человек избегает чувства ответственности за свое неэтическое поведение, перекладывая ответственность на другого человека. (Hinrichs, K. T., Wang, L., Hinrichs, A. T., & Romero, E. J. (2012). Moral disengagement through displacement of responsibility: The role of leadership beliefs. Journal of Applied Social Psychology, 42, 62−80).
Распыление ответственности (diffusion of responsibility) — это социально-психологический феномен. Заключается в том, что при распылении ответственности личность избегает принятия личной ответственности за свое поведение, распределяя ответственность на членов группы с похожей схемой поведения. (Hinrichs, K. T., Wang, L., Hinrichs, A. T., & Romero, E. J. (2012). Moral disengagement through displacement of responsibility: The role of leadership beliefs. Journal of Applied Social Psychology, 42, 62−80).
