Загрузка...
Я не только детский и семейный психолог, я еще и мать троих детей. Представьте себе розовощекого младенца, семилетнего мальчика с хитрющими глазищами и подростка, который уже перерос свою маму. Умилительная картина, верно? А теперь тот же младенец, только бьющийся полчаса в истерике из-за того, что вы не хотите давать ему свой телефон. Глаза у семилетки хитрые потому, что он во время художественных прыжков с дивана сломал пульт. А подросток вернулся домой в девять вечера как ни в чем не бывало, когда вы уже допивали третий пузырек валерьянки и заканчивали обзванивать его класс с вопросом «Где он может быть?». Правда, совсем другая картина? А вы бьете своего ребенка?
В нашем обществе не принято признаваться, что мы сердимся на детей. До сих пор еще считается, что со злостью родителей обязательно нужно бороться. «Неужели нельзя быть спокойнее? Все-таки ты здесь взрослый». Написано множество статей, отчего нельзя на детей кричать и тем более бить их. Читаешь и начинаешь верить, что хотя бы автор книги действительно всегда сохраняет ангельскую невозмутимость.
Иллюзии, что я буду походить на мать из рекламного ролика, с улыбкой встречающую любые шалости ребенка, разбились в первые же месяцы после рождения моего первенца. Как пишут американские педагоги Адель Фабер и Элейн Мазлиш: «Я была идеальной матерью, пока у меня не появились дети» (1). Для меня было большим открытием, когда я впервые не чувствовала ни нежности, ни желания приласкать, а лишь раздражение: «Тепло, сухо, накормлен, на руках таскаю уже час, на больного не похож, чего орать-то?» Обычно я выходила из себя, если сын долго плакал. Уже потом я поняла, что плач – один из основных способов общения в возрасте до года. Чем сильнее я «заводилась», тем больше беспокоился сын. Самым трудным периодом для меня был кризис трех лет. Сложно сохранять спокойствие, сталкиваясь с бесконечным упрямством и непослушанием. Это сейчас я знаю, что по-другому ребенок не станет самостоятельным. Но даже потом мне все равно было непросто себя контролировать, когда среднему сыну пошел четвертый год.
А вы бьете своего ребенка? ВСЕ ЛЮДИ ДЕЛАЮТ ЭТО
Приглядевшись к своим знакомым, я обратила внимание, что раздражение испытывают все, только выражают его по-разному. В Интернете я нашла множество ссылок на тему «Я бью своего ребенка». И вот что интересно: раз за разом материнские признания находят отклик у пользователей форумов в стиле «Как мы тебя понимаем». Хотя осуждения тоже звучит немало, вслед за одной историей рассказывают другую, и вот уже исповедь становится коллективной. Участники форумов отмечают, что им стало легче, когда они узнали: на детей сердятся все. Начав консультировать родителей в детском саду, я поняла, что для многих постоянное недовольство своим ребенком – серьезная помеха и проблема не меньшая, чем его капризы.
Но сама постановка вопроса неверна. Отрицательные эмоции – неотъемлемая часть работы здоровой психики. Эмоции и чувства нельзя оценивать с точки зрения морали или этики. Вопрос лишь в том, что мы с ними делаем потом.
СТИМУЛ – РЕАКЦИЯ
Раздражение, злость, гнев осуждаются именно потому, что люди зачастую не способны распорядиться их энергией во благо, разрушая отношения с близкими или портя собственное здоровье. Вот как может проявляться родительский гнев:
- «Очень злюсь, когда слышу капризы и нытье. Завожусь почти сразу. До рукоприкладства не дохожу, но закричать на ребенка могу очень громко»;
- «Когда капризы или истерика продолжаются долго и он никак не успокаивается, несмотря на мои мирные действия, я затаскиваю сына в ванную и закрываю дверь»;
- «Когда сержусь, могу в гневе сломать его игрушку»;
- «Дошло до того, что шлепаю его со всей своей силы, вкладывая всю злость, и, прости господи, в такие моменты думаю, что даже убила бы! Да, верю, что жутко даже читать, но… сколько себя осуждаю, а какое громадное чувство вины, и… страх (и за него, и за себя)».
Все это выглядит малопривлекательно, особенно если учесть, что некоторые высказавшиеся – мамы грудничков. Чтобы разобраться, что делать, и не доводить себя до греха, давайте задумаемся, с какой цепочкой реакций мы имеем дело.
ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ
Оно может быть благостным: выспался, отдохнул, посмотрел хорошую комедию. А может – и не очень: усталость после бессонной ночи или рабочего дня, неприятности, просто «замотанность» от большого количества дел или чувство голода. Мы только в начале цепочки, но, поверьте, все эти факторы очень влияют на то, ударим мы ребенка или нет. А значит, можно лечь пораньше спать, вовремя поесть, найти возможности себя порадовать. И, конечно, внимательно следить за собой, чтобы ребенок не стал громоотводом.
СТИМУЛ
Ребенок что-то натворил и тем самым вызвал у вас раздражение, которое, как внутренний барометр, сообщает нам: «Обрати на это свое внимание!» В противном случае мы никогда бы не поняли, что детей нужно воспитывать. На силу раздражения влияют неожиданность стимула и его продолжительность. Если старший лупит малыша, мы возмутимся гораздо больше, чем если он обольется супом. Вы будете сильно разгневаны, если, считая ребенка кристально честным, вдруг узнаете, что он что-то украл у одноклассника. Важно, продолжается «плохое поведение» или нет. Если у вас при этом и первоначальное состояние было не слишком радужным, то шансы у ребенка испытать на себе всю силу вашей ярости повышаются.
ОЦЕНКА СИТУАЦИИ И ПЕРВАЯ РЕАКЦИЯ
Дальше вы задаете себе два вопроса: «Что делать?» и «Что делать прямо сейчас?». Некоторые стимулы могут быть заметны, но не слишком значимы, и взрослый скажет: «Ничего страшного». В этом случае реакция раздражения, едва зародившись, затухает. Но если стимул серьезен, то вы возмущены поступком своего отпрыска. Отрицательная эмоция снова имеет большое значение: она помогает «удержать» ситуацию, не отвлекаясь на что-то другое. И вот на этом этапе нужно сказать ему: «Я тобой недоволен!» Если вы осознаете свои чувства и говорите о них ребенку, то, скорее всего, до рукоприкладства вы не дойдете.
НАКОПЛЕНИЕ
Если вы не смогли справиться с ситуацией, то велика вероятность того, что скоро вы взбеситесь, особенно если ребенок продолжает делать вам назло. На этом этапе вы еще можете с ним разговаривать, и в этом половина успеха. Неэффективно бросаться обвинениями: «Ты что, дурак так себя вести?» – или требовать «прекратить немедленно». Но накал страстей можно снизить, если выразить то, что чувствует, по вашему мнению, ребенок, и отрыться ему в том, что испытываете вы. Как ни крути, все-таки лучше напряженный разговор, чем порка.
РАЗРЯДКА И СПАД РАЗДРАЖЕНИЯ
Если же вы не смогли совладать с собой, то вы «разрядитесь» в сильном крике, поломанных вещах или в драке. А будете затем испытывать чувство вины, понимая, что снова направили силу своей эмоции не против проблемы, а против ребенка.
Помните: на каждом этапе из этой цепочки вы можете остановиться, чтобы снизить интенсивность своего раздражения, не позволив перейти ему в трудно контролируемый гнев. Злость, негодование и бешенство – это нормальная реакция на провоцирующее поведение ребенка, но не перейти через грань – вам вполне по силам.
ВНИМАНИЕ: «ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ»!
Когда раздражение становится постоянным фоном общения родителя и ребенка, оно перестает нести свою положительную нагрузку. Мною было замечено, что после агрессивной разрядки родители испытывают вину, начинают себя корить, обещают «больше никогда». Но только до следующего раза. Все это очень напоминает «круг насилия»: период нарастания напряжения – агрессивная разрядка – чувство вины – «медовый месяц» – нарастание напряжения. Во время «медового месяца» мамы стараются вести себя особенно ласково, задаривают ребенка подарками и разрешаю больше, чем следовало бы. Но напряжение начинает накапливаться с каждым разом все быстрее, периоды «медового месяца» сокращаются, и вот уже эпизоды избиений ребенка перестают быть эпизодами. А чувство вины с каждым разом все уменьшается.
Для домашнего насильника (будь то родитель, бьющий ребенка, или муж, издевающийся над женой) характерна позиция «сам виноват». Родитель-агрессор может часами рассказывать обо всех «злодеяниях» ребенка, за которые он не заслуживает ничего, кроме порки. Удары, тычки, толчки, оскорбления становятся привычным делом. И если от мужа, избивающего жену, можно уйти и развестись, то куда деться ребенку?
Помните: круг насилия замыкается лишь тогда, когда родитель ищет себе оправдание («слишком устаю», «никто не помогает», «меня тоже били») и перекладывает ответственность на ребенка («заслужил»), причем «заслужить» ребенок может в любом возрасте, даже не достигнув года.
Эмоции, раздражение, злость и гнев стеничны, иначе говоря связаны со значительной выработкой энергии. Они дают силу, которую нам нужно куда-то израсходовать. Раздражение, злость и гнев плохи лишь неверным способом их применения. Они дают нам энергию, и нам вполне по силам направить ее для решения проблемы, а не против ребенка.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Татьяна Попова, детский психолог
В ПОРЫВЕ БЕССИЛИЯ
Родители оправдывают физическое насилие необходимостью наказаний. Я согласна, что наказания – это очень важно, но наказания и рукоприкладство не имеют ничего общего. Чаще всего родители бьют детей от бессилия. Бессилия перед собственными невыносимыми чувствами (гнев, злость, обида, разочарование), ощущением беспомощности в попытках оказать воздействие на ребенка. Беспомощность вообще невыносимое чувство, и часто оно не осознается. Поэтому родители объясняют свои срывы чем угодно (чаще особенностями ребенка), но только не тем, что им самим не хватает психических ресурсов, чтобы совладать со своим состоянием. Проблема не в том, что человек злится на ребенка и чувствует, что готов его «прибить», а в том, что не справляется с задачей переработки этих чувств. Ему не хватает терпения, выдержки, эмоциональной зрелости. Важный момент: если родитель, будучи ребенком, подвергался физическому насилию, то ему будет сложно избежать повторения этого в воспитании своих детей.
